Человек, который платит
На пресс-конференции, которая, вне всякого сомнения, была центральным событием открывшейся вчера международной выставки «Тюмень: нефть и газ — 94», министр Юрий Шафраник сказал жестко:
— Либо потребители начнут платить, либо мы начнем сокращать добычу!
Прекрасно. Разумно. Экономично.
Только я не понял, к кому было обращено обещание столь жестких санкций. Ко мне?
Так я-то плачу. Плачу за бензин, который, непонятно с чьего благословения и при помощи чьих спекуляций, стоит сегодня больше 500 рублей за литр. Оплачиваю радикально возросшую стоимость отопления, электричества, подачи горячей воды. Плачу за авиабилеты, цена которых в сравнении с заработной платой достигла просто космических высот.
Я-то плачу. И вы платите, мои дорогие читатели и сограждане министра Шафраника, нефтяных генералов, нефтедобытчиков, нефтетрубопроводчиков, торговцев бензином и дизельным топливом.
Мы с вами давно слышим, что нет порядка в нефтяном бизнесе. Что к нему присосались разные дельцы, которые перепродают нефть и наживают капиталы. Юрий Константинович настаивает на «интегрировании цен, чтобы не наживались те, кто стоит рядом». Юрий Константинович говорит, что цена на нефть составляет лишь 80 процентов мировой.
Надо ли это понимать, что Минтоп приложит все силы, чтобы уравнять нашу цену на нефть с мировой?
Eсли это случится, то, вне всякого сомнения, цена на бензин подскочит и выше мировых.
Чуть-чуть математики. На заправке в Вашингтоне у разных компаний бензин (а не то пойло, которым потчуют наши автомобили в России) стоит от двух до пяти долларов за баррель.
Пусть — два доллара. Баррель — 3,8 литра. Берем нынешний курс доллара, переводим его в рубли, а баррели — в литры. Получаем — 1684 рубля за литр. Действительно, еще есть резерв. Вот только есть ли рубли в карманах?
Между тем на той же пресс-конференции Юрий Константинович сказал, что из кредитов, которые потрачены на завоз товаров для северных территорий, топливникам не вернули за отправленное горючее два триллиона рублей. Что долги Министерства обороны нефтяникам составляют один триллион триста миллиардов…
Конечно, чтобы вернуть эти деньги, стоит похлопотать, стоит ужесточить, стоит намекнуть на то, что надо платить. Но только хорошо бы министр делал это, встречаясь с Павлом Грачевым и другими коллегами на заседании правительства.
Может быть, я не прав. Может быть, это была боль сердца Юрия Шафраника за гибнущую отрасль. Но я-то, когда говорят: надо платить, — уже генетически понимаю, что прежде всего платить придется мне.