Если есть сегодня, то наступит и завтра
Безлюдные производственные помещения, бесконечные ряды парализованных станков. Вместо мощного монотонного гула, раздражающего слух случайного посетителя и привычного для работников, — гнетущая тишина.
Именно так нынешним летом выглядели огромные цеха АО «Кросно» — одного из крупнейших промышленных предприятий Тюмени. Большинство работников были отправлены в вынужденные отпуска практически без содержания (на минимум зарплаты, установленный государством, концы с концами, понятно, не свести). На три долгих месяца…
Осенью комбинат ожил. Гигантский конвейер вновь превращает тюки свалявшейся шерсти в красивые, добротные ткани и качественную трикотажную пряжу (плохую продукцию нынче просто-напросто не сбыть). И хотя с каждого рубля заработанной прибыли предприятию остается 8 копеек, рабочие на низкую заработную плату не жалуются (получают здесь нынче, действительно, вполне прилично), а генеральный директор акционерного общества Анатолий Петровский ухитряется вкладывать средства в развитие производства и смотрит в будущее с оптимизмом.
Впрочем, за всю историю существования (в декабре прошлого года камвольно-суконный комбинат отметил свой 25-летний юбилей) легких периодов у этого промышленного гиганта не было. Комбинат, по проекту рассчитанный на выпуск 20 с лишним миллионов квадратных метров ткани и нескольких тысяч тонн трикотажной пряжи в год, мог бы обеспечить своей продукцией не только все население Тюменской области, но и соседей. К тому же, по замыслу тогдашних сановников, его запуск должен был смягчить демографические перекосы: в нефтегазовом регионе, где спрос был в основном на мужские профессии, появились семь тысяч рабочих мест для женщин.
Однако замыслы остались… замыслами. На практике освоение нефти и газа шло само по себе, а гигантский и неповоротливый текстильный монстр, не поспевающий за переменчивым спросом, с трудом сбывал свою продукцию и долгие годы не мог выйти на проектные мощности. Не случайно же на западе нет ни одной подобной фирмы.
— В 1982 году, когда я принял комбинат, — вспоминает Анатолий Дмитриевич, — за ним числились огромные долги. План, который спускался согласно установленным мощностям, выполнить было практически невозможно. И только десять лет назад, в 1984, на комбинате впервые за всю его историю работники получили премию.
Ситуация изменилась лишь во второй половине восьмидесятых. Комбинат довел выпуск продукции до 16 миллионов квадратных метров ткани в год. И она расходилась. Впрочем, в немалой степени этому способствовали пустые полки магазинов.
Резкий поворот к рынку для КСК обернулся… потерей рынка, поскольку свыше 40 процентов продукции уходило на Украину и около 20 процентов — в республики Средней Азии и Закавказья. Рынок самой России заполонили импортные товары, зато на грани банкротства оказались швейные фабрики и ателье — главные потребители продукции комбината. КСК работал с перебоями, временами простаивал. В 1992 году выпуск продукции сократился на 30 процентов, в 1993-м — на 50.
— С 1991 года начался активный поиск партнеров и параллельно -работа над качеством, — рассказывает Анатолий Дмитриевич. — За это время мы побывали повсюду: от Китая и Кореи до Германии и Англии. В этом году уже около 10 процентов продукции удалось продать зарубежным партнерам, которые остались довольны качеством. Главный итог, вселяющий определенный оптимизм, — это контракты, по которым мы получили заказы на конкретную продукцию.
Контракты и заказы есть. Но комбинат вновь, уже в который раз, может остановиться. Нет сырья. За предыдущие 2-3 года и Россия, и соседний Казахстан умудрились все запасы за бесценок продать за границу. И теперь АО «Кросно» вынуждено закупать шерсть в Австралии. В три-четыре раза дороже.
Стоит ли винить в этом животноводов, которые вынуждены в России сдавать шерсть по 1600 рублей за килограмм, в то время как фабрика по промывке шерсти берет за услуги по две тысячи за тот же вес?
Сейчас АО «Кросно» заканчивает строительство собственной фабрики по промывке шерсти. Анатолий Петровский считает, что, если АО будет мыть шерсть не за две тысячи, а, скажем, за 600 рублей, появится возможность поднять закупочные цены на шерсть и заинтересовать животноводов, не поднимая стоимости готовой пряжи и тканей.
… В цехах КСК особенно не заговоришься — слова тонут в гуле десятков станков. Но всюду — оживленные лица работниц. Оно и понятно: после трех месяцев вынужденной безработицы и, естественно, безденежья 18-25 километров, которые они «наматывают» возле своих станков за смену, уже не кажутся столь нудными и утомительными. Во всяком случае, Валентина Пантелеева, проработавшая на трепальных машинах 26 лет и перебравшая своими руками сотни тысяч тонн грязной шерсти, считает, что нет ничего хуже вынужденного «отдыха». Как и ее напарница Валентина Веснина. Как, наверное, и каждый из четырех с лишним тысяч работников комбината.
***
фото: