Пятьдесят оттенков щебня и асфальта
Рафис Исхаков различает столько оттенков серого и черного, что художники могут позавидовать.
И средь белого дня, и в потемках, и в дождь, и в снег он может определить, достаточно ли черно асфальтовое полотно, которое выходит из-под его катка. От этой черноты зависит готовность покрытия.
— Все это с опытом дается, — говорит Рафис. — Тут взгляд должен быть пристрелянный. Я ведь больше 20 лет работаю на этой технике. Когда первый раз проходишь катком, сразу видишь, какую смесь с завода привезли. Eсли щебень хороший, то все ровненько уплотняется, укатывается. Eсли плохой, то крошится, расползается.
Он начинал еще на старых советских «раскатках», на катках доперестроечных времен, воспетых в мультсериале «Ну, погоди».
— В мультфильме, конечно, есть неточность, — говорит Рафис. — Каток с такой скоростью, как волк на нем гонял, не ездит. У него не больше 10 километров в час. Именно столько надо для укладки асфальта.
На немецкой модели Натт, на которой он сейчас работает, скорость определяется по приборной панели, а на прежних катках — только на глазок. Например, каток ДУ-50, на котором гонял волк и который называют трехвальцовой классикой, двигался не быстрее восьми километров в час. Эта машина была самой массовой и долгоиграющей тяжелой строительной техникой в своем классе. Eе с 70-х по 90-е годы выпускали на Рыбинском заводе дорожных машин, который позже стал компанией «Рыбинские асфальтовые катки», или «Раскат».
— Помните, как волк с горки несется? — продолжает Рафис. — Та модель была без тормозов. Нынешние — с умным управлением, сами стопорят ход, если дорога идет под уклон. И хотел бы с ветерком, да не получится.
Сколько километров дорог на его счету, Рафис не знает. Полстраны уже, наверное, закатал в асфальт. Много работал в командировках — в Воронежской, Смоленской, Орловской, Тульской, Ленинградской областях, в Ставропольском, Краснодарском краях, Поволжье, Татарстане. Строил взлетные полосы в Рощино, Домодедове. А вот в Магадан ехать отказался. Ответил почти как в известном фильме: «Лучше вы к нам».
Хотя к экстремальным условиям ему не привыкать. После работы на «раскатках», говорит, ничего не страшно.
— На них вообще не было кабины, — объясняет Исхаков. — Ни от солнца, ни от дождя не спрячешься, а зимой без ватных штанов, валенок, ушанки окоченеешь. В самую стужу и ветер обматывал себя вместе с сиденьем целлофаном. Только щелку оставлял для глаз. Чай брал в термосе. И домашние котлетки. Их очень вкусно у меня жена готовит..
Иногда Рафис поет за рулем. Любит русские и татарские песни. Даже если слова вылетают из головы, все равно поет. Особенно если дежурство выпадает на ночные смены — чтобы не уснуть. Или если работа напряженная, что даже из кабины выйти некогда.
Не зря про хорошее асфальтовое покрытие говорят: не дорога, а песня.
***
фото: Работы на 11-м километре Ялуторовского тракта ;Рафис Исхаков.