Сложная работа— будущее предсказывать
При беседе с Игорем Кузнецовым, директором инженерно-технического центра «Запсибгидропром», мне стало понятно, что хороший проектировщик — это не просто навык, это особый тип мышления.
Глобальный. Скажем, проектировщик должен уметь видеть на сто лет назад и вперед.
А еще не только хорошо изучить свой участок работы, но четко понимать, как устроен весь город. Куда ведет его наклон, например, чтобы суметь спрогнозировать поведение воды. Или знать, какие грунты находятся под нашими ногами.
Мы пообщались с Игорем Кузнецовым по некоторым сложным вопросам для нашего города, например, о том, откуда вечно берутся трещины на наших дорогах и почему мы их бесконечно ремонтируем.
— У нас избыточное увлажнение, — объясняет Кузнецов. — Пусть в этом сезоне в это трудно поверить, но обычно ситуация такова, что осадков выпадает больше, чем грунты успевают забрать. Помимо этого, наши грунты суглинистые и особо пучинистые. Это значит, что вода задерживается в грунтах, а при замерзании расширяется. Грунт под асфальтом начинает гулять.
Проектировщик рассказывает, что современные федеральные дороги строят с учетом этого. Поэтому строители выкапывают грунт под дорогой на два метра, а после засыпают песком. Чтобы вода дренировалась, не было ее застоя в грунтах. Но в городе это сделать сложно. Впрочем, есть выход.
— В частности из-за этой проблемы очень актуален вопрос водоотведения, — говорит Кузнецов. — К сожалению, часто у нас дороги проектируются только в своей полосе. То есть они воду со своей дороги отвели, а то, что дальше от дороги до фасада, уже не интересует.
Особенно это заметно в селах и других маленьких населенных пунктах, где на некоторых участках только появляется асфальтированная дорога.
— Это нами хорошо исследовано, — рассказывает Кузнецов. — Не было дороги — вода в подвалах домов стояла два-три дня и уходила. Построили асфальтированную дорогу — это дамба, — вода сквозь нее не бежит. И теперь вода из домов никуда не уходит. То есть делаем дорогу, которая, естественно, нужна, чтобы не ходить по колено в грязи, но тут же получаем другую проблему.
Примером такого неудачного подхода Кузнецов называет ситуацию в Комарове. Сначала все было построено, а через пять-семь лет воду из района пришлось качать. Были сделаны определенные корректирующие мероприятия, но предусмотреть эти риски можно было заранее. Ведь, по словам проектировщика, сразу было понятно, что Комарово находится под перепадом в десять метров, и вся вода с Московского тракта стремится именно туда.
— Поэтому нужно думать не одним днем, — говорит Игорь Кузнецов. — Сегодня смотрят — здесь все сухо, зачем усложнять и продумывать систему водоотведения? А через два-три года воды тут становится хоть залейся, и приходится думать, как ее убирать. Именно поэтому нужно на этапе проектирования закладывать такие риски.
Неудачно спроектированными считает Кузнецов и ливневую канализацию в городе. Помимо того, что ее просто мало, ее необходимо время от времени чистить. Но вообще-то хорошая ливневая канализация должна быть продумана так, чтобы в ней были уклоны, позволяющие ничему не осаживаться в ней. А если осадки есть, значит, была ошибка в проекте, теперь она каждый раз кушает деньги налогоплательщиков. Они уходят на дополнительную очистку.
А может быть, и трещины, которые появляются в новых домах, например, в Eвропейском, — тоже из-за гуляния грунтов?
— Каждый случай нужно изучать отдельно, но я уверен, что дома проектируются с учетом грунтов, — объясняет проектировщик. — Трещины на фасадах могут возникать по другой причине. Сейчас распространено каркасное строительство, которое заполняется разными материалами. Пеноблоками, кирпичами и другим. Каркас остается жестким, а вот то, что внутри него, еще может какое-то время бродить. Но вряд ли возможны повреждения каркаса, иначе бы дом немедленно выселили как аварийный.
То есть жить в таком доме в любом случае безопасно, а вот штукатурка может трескаться. Отдельно проектировщик заострил внимание, что у нас очень маленький промежуток наблюдений. А знать, что было сто лет назад, каждому из нас просто необходимо.
— Максимальный период наблюдения за погодой у нас, по-моему, 204 года. А в Тюмени, если не ошибаюсь, меньше ста, — говорит Кузнецов. — Но в строительстве это очень важные факторы, понимание, что здесь будет происходить дальше. Вот, например, затопило дом у реки. Мы спрашиваем хозяина: «Зачем же ты строил в затапливаемой зоне?» Он отвечает, что жил здесь сорок лет и никогда его не топило. Но он-то сорок лет здесь жил, а река сотни лет течет.
Проектировщик объясняет, что наши реки мигрирующего типа. Их берега змеистые, и им свойственно изменяться. Для того чтобы понять, как, нужно знать, как именно речка подмывает этот берег в ретроспективе.
К слову о покорении рек, многих давно волнует вопрос — можно ли речку Тюменку закатать в трубу и построить над ней большой кампус ТюмГУ? Кузнецов объясняет, что это возможно, но не очень рационально. Потому что такое проектирование и стройка несоразмерно дороги. А вот сам лог мог бы стать отличным природным местом для прогулок.
— Откосы лога устойчивы. Когда был обвал, мы изучали грунты. Оказалось, что обвалился мусор, копившийся здесь годами, сами же откосы лога крепкие и много лет остаются в своих границах, — говорит Кузнецов. — А место здесь действительно уникальное, зимой в лютый мороз вода в речке не замерзает. Спускаясь в лог, сразу как будто глохнешь, только что был шум города, а тут почти звенящая тишина и температура на несколько градусов выше, чем наверху, и ветра нет. Летом тоже можно ощутить на себе контраст, если жарко на улице, то в логу все утопает в зелени и прохладно.
Игорь Кузнецов считает, что если взглянуть в будущее, то, конечно, лучше всего проектировать студенческие общежития и новые корпусы в отдельном месте, специально выделенном под такую застройку. Потому что в центре, очевидно, университету уже тесно. Но чтобы это понять, нужно уметь смотреть на сто лет вперед. А это дано не каждому.
***
фото: Лог реки Тюменки.