Джаз в цыганской кибитке
В музейном комплексе имени Словцова возобновили традицию музыкальных гостиных. В пятницу здесь звучал jazz manouche.
— За долгие годы своей жизни джаз приобретал различные формы и направления. Кто-то любит джаз холодный, кто-то интеллектуальный, кто-то — в стиле фьюжн, — начала рассказ Ольга Глазунова, ведущая концерта. — Существует и цыганский джаз, который называют джаз-мануш или джипси-свинг, то есть джаз с элементами традиционной музыки цыган этнической группы мануш. Родоначальником этого направления стал французский джазовый гитарист Джанго Рейнхард, которого называли трехпалой молнией. С раннего возраста он виртуозно играл на банджо. По одной из цыганских легенд в девять лет на спор с первого раза воспроизвел на банджо семнадцать мелодий, которые наиграли ему на аккордеоне. Когда ему было 18 лет, в таборе случился пожар, юноша получил сильные ожоги, полгода лежал в больнице. На левой руке у него остались рабочими только большой, указательный и средний палец. Казалось, для исполнителя на струнных инструментах это катастрофа. Но Рейнхардт освоил новый инструмент — гитару, разработал собственную технику исполнения. В своем двухпальцевом стиле он играл настолько виртуозно, что не каждый гитарист за ним успевал.
Джаз-мануш, как и классический джаз, построен на импровизациях, контрастах и парадоксах. В него органично вплетаются музыкальные фрагменты других жанров. Например, музыканты центра культуры и творчества «Тюмень» Антон Дерябин (акустическая гитара), Сергей Яковенко (ритм-гитара), Илья Панов (контрабас) одну из самых популярных композиций Джанго Рейнхарда «Свинг-42» начали с самой известной темы седьмой («ленинградской») симфонии Шостаковича — темы фашистского нашествия. Невозможно, несовместимо? Но их выбор логичен — произведение написано Рейнхардом в 1942 году, в годы оккупации Франции. Джанго и сам любил шокировать слушателей. Про него говорили, что у него не было ни одной подготовленной или повторяющейся импровизации. Даже плана импровизации, как у многих джазовых исполнителей, никогда не было.
Дух Джанго, говорят, однажды вселился и в Джимми Розенберга, голландского гитариста-виртуоза. В исполнении трио Дерябин — Яковенко — Панов его свинг-пьеса была похожа на захватывающий фильм о странствиях в кочевой кибитке, о бесконечной дороге, о скрипе колес в ночи, о ветре, бьющем в лицо, и о пьянящей свободе. Кстати, сам Рейнхард организовал клуб в Париже, который так и назывался — «Кибитка».
Совсем другой свинг в «Bistro Fada» немецкого дирижера Штефана Врембеля. В ней слышны отзвуки танго. Как будто в полупустом зале, в полумраке, когда все уже разошлись, пара, силуэты которой еле просматриваются, продолжает понятный только ей одной разговор в танце. Не зря сам Джанго Рейнхард называл тональность фа-диез-минор самой загадочной.
В цыганский джаз прекрасно вписываются и баянные ноты, что доказал специальный гость концерта Азат Зимагулов, солист вокально-инструментального ансамбля «Виталинка». Баянно-гитарный диалог с Антоном Дерябиным был потрясающе интересным. Музыканты заставляли слушателей то блаженно расплываться в улыбке, то впадать в транс от ритмических импровизаций, то, затаив дыхание, переживать глубину и обостренную чувственность джазовой музыки. А «Bolero Triste» Джимми Розенберга в исполнении этого квартета просто вынимало душу, уводило ее куда-то в неведомые дали, как цыгане уводят коня с привязи. И так хотелось, чтобы это музыкальное путешествие никогда не кончалось.
***
фото: Антон Дерябин (акустическая гитара).