Dafьr oder dagegen*
Какое же это счастье — родительские собрания в Zoom. Когда говорит один, другие молчат. Потому как понимают, если начнут обсуждать, не дослушав собеседника, то в эфире будет тишина. Программа не способна воспринять сразу нескольких говорящих и глушит их, переводя разговор в режим белого шума.
Поэтому возвращение к привычному очному формату далось в новом учебном году тяжело. Родители пятого класса, которые до того были знакомы лишь шапочно, с первых минут стремились показать, кто тут самый практичный, самый грамотный и много какой еще.
Я обрадовалась стопке учебников. Сверху лежала история древнего мира — любовь моя первая и беззаветная. Стоп! Мягкая обложка. А почему учебник теперь называется «Всеобщей историей». А где Триумфальная арка сирийской Пальмиры? Вместо разрушенного террористами древнего памятника, который в 2022 году, если ничего не изменится в мировой политике, начнут восстанавливать, теперь красуются каменные истуканы (моаи) с острова Пасхи, статуя дискобола скульптора Мирона, портик кариатид в Афинах и пирамида Хеопса. К наполнению внутренних страниц не меньше вопросов.
Тем временем снаружи обсуждали расписание и требования к школьной форме. Нам повезло, наши школьники учатся в первую смену. Ненавистные клетчатые жилеты из колючей ткани упразднены, но зато на шее водрузился красный в белую полоску галстук. Хотя дочка ему обрадовалась, заметив, что теперь она точь-в-точь как корейская школьница. Ох уж эта глобализация.
И вот классный руководитель объявляет, что в этом году добавляется второй иностранный язык. В нашем случае немецкий, хотя и выбора особого не было. Китайского нет, как и японского, итальянского. Ассортимент невелик, что же, он вполне может и пригодиться.
— Но ведь с этого года второй иностранный, только если его выберут, — раздался голос с задних парт, означающий, что «камчатка» включилась в разговор.
— Какой второй язык, если они и первого не знают толком, — высказался третий ряд.
Второй и первый молчали, выдерживая паузу. Но очевидно, они что-то слышали про изменившийся образовательный стандарт. И, возможно, где-то в подкорке отложилось, что да, изучать можно и один язык. Но что и когда именно, память не выдавала. А момент уходил. Гвалт нарастал. Рука дрогнула и потянулась за ответами к смартфону.
Клацанье по кнопкам клавиатуры наращенными ногтями (на собрании в основном были мамы) прервал голос классного руководителя. Она не растерялась, объяснила, что в этом году все остается без изменений, а как уж будет в следующем, уточнит у руководства. И сделала пометку в блокноте. Это примирило всех и тех, кто выступал против, и их оппонентов, заявляющих, что любой опыт в таком возрасте полезен и расширяет кругозор.
Дома, рассмотрев учебник, дочка убежала в свою комнату. Через время вернулась с книгой братьев Гримм на немецком языке, издание 1930 года. Новость ее, честно говоря, обрадовала, ведь теперь она сможет прочитать сказки без купюр, и надеется, что они по-настоящему страшные, как в этом уверяли ее старшие родственники, от которых к нам и перешла эта книга.
*за или против (нем.)