Ничего личного, просто декарбонизация
Современную историю ждет новый крестовый поход. Поход за декарбонизацию.
Ученые говорят (кто-то надеется, а кто-то прямо предрекает), что лет через сорок декарбонизация будет таким же обычным атрибутом любого производства в любой генерации, как сейчас канализация. За технологией будущее. И, скорее всего, это будет самая большая индустрия на планете.
Хотя самой природой создана уникальная машина по переработке и хранению углерода, которая работает миллионы лет. Считается, что поглотительная (секвестрационная) способность почвы, способность ее трансформировать углекислый газ из воздуха в почвенный углерод, составляет примерно миллиард тонн в год. Углерод накапливается в растениях в процессе фотосинтеза.
Но если посчитать углеродный баланс разных регионов, то выяснится, что не так много стран, в которых есть территории с потенциалом, аналогичным российскому. В нашей стране много лесов, и это огромный плюс.
Режим энергетического безумия
Главной проблемой декарбонизации может стать, как ни странно, сельское хозяйство. Именно оно сейчас производит огромное количество парниковых газов. Население земли составляет уже около восьми миллиардов человек, поэтому почти каждый клочок земли возделывается, чтобы кого-то кормить. При этом на производство еды, ее перевозку, обработку, утилизацию отходов тратится примерно от четверти до трети всей энергии, которая вырабатывается человечеством. Для сравнения: две тысячи лет назад наши предки тратили на эти цели примерно шесть гигаджоулей на душу населения; в XIX веке эти затраты выросли до семи гигаджоулей, а сейчас средний россиянин в год тратит уже 280 гигаджоулей.
Об этом говорили на I Международной научно-практической конференции «Экосистемы будущего», которая прошла в технопарке в конце августа. Да, можно переделать машины, повысить КПД генераторов, перейти на новый тип экономики, материалы, энергоэффективные технологии, можно сменить потребительские предпочтения. Но с сельским хозяйством все сложнее. Есть все равно надо. Хотя бы периодически.
Нужно переходить на регенеративное (восстановительное) сельское хозяйство. По секвестрационной емкости оно сопоставимо с лесами. Надо перестать пахать землю. Как только вспахали гектар земли, так сразу отправили в атмосферу три тонны CO2. А не вспахали, так оставили в земле полторы тонны CO2. Но для этого придется перебороть консерватизм не только сельхозпроизводителей, но и потребителей еды.
Главная индустрия будущего
Лесные площади очень эффективно секвестрируют углекислый газ. Поэтому американцы обещают: «Мы посадим девять миллиардов деревьев». Европейцы говорят: «А мы – миллиард». Деревья сажают в Новой Зеландии, Аргентине, Китае. А в России пятьдесят миллиардов деревьев выросло просто так на бывших сельхозземлях.
В каком-то смысле нам повезло, что наши предки завоевали нам такие пространства, эдакие «запасные Франции».
Наши возможности нам предстоит посчитать, превратить в карбоновые кредиты и тогда заработать триллионы долларов. Но ключевое слово – посчитать. А как считать то, что раньше никогда не считали, – тот самый углеродный баланс, или сколько экосистемы поглотили CO2 и сколько надышали. Это большая и сложная работа, новые системы измерений. Речь идет о сотнях миллионов гектаров, о миллионах квадратных километров. Нужен тотальный контроль за оборотом климатически активных газов. Это единственный вариант провести декарбонизацию.
Новый крестовый поход
Глобальная система измерения парниковых газов уже начала работать. Созданы приборы, способные измерить метан или CO2 с космической орбиты. Проводили эксперимент, который показывает, как спутник с высоты трехсот километров увидел метан, выпущенный из небольшого баллона. Глобальная система измерений постоянно расширяется. Через три года около двадцати спутниковых группировок будут летать над землей. И любая трата энергии, любой импульс и выброс парниковых газов будут засекаться. В зависимости от того, где и кто наследил, что выпустил, будут применяться меры принуждения.
Пока не придумали ничего лучше, чем так называемые трансграничные углеродные налоги. Если у какой-то продукции слишком длинный углеродный след, то при ее экспорте придется заплатить налог, и размер его окажется немаленьким. У тех, кто будет проводить измерения и устанавливать правила, в руках окажется мощный инструмент воздействия, в том числе и политического давления. Так что наличие собственных инструментов измерения и верификация их результатов на международном уровне – императив. Декарбонизация станет в ближайшее время главной темой геополитики. Работа предстоит тяжелая, объемная, но очень важная.