Город, до которого нам еще предстоит дорасти
Eвгений Заболотный, председатель Тюменской городской Думы, недавно представил отчет о деятельности Думы за 2021 год. И, должны заметить, что отчет был не столько статистикой сколько благодарностью. Депутатам, горожанам волонтерам Всем им было непросто в этом году.
— Мы констатировали то, что сделано, — начал наш разговор об итогах года Eвгений Борисович. — Несмотря на ограничения, выполнили все, что планировали. Только во время заседаний городской Думы рассмотрели 130 вопросов — это большой объем работы. Депутатами проведено немало встреч, принято около 2500 обращений. Было еще и множество других, небольших, но важных и необходимых людям мероприятий. Депутаты все время были на связи, чувствовали обстановку в городе, помогали малоимущим, доставляли продуктовые наборы нуждающимся, как волонтеры на своих машинах развозили врачей. Иногда в народе говорят: люди не замечают то, что для них делается. Ну сделали и сделали, ну помогли и помогли. Нет, тюменцы все замечают и отвечают добром на добро. Постоянный диалог с жителями для нас очень важен.
Гольдберг: Как профессиональный историк Eвгений Борисович Заболотный оценивает условия, в которых сейчас работает городская Дума?
— Мы впервые за всю историю столкнулись с такой непростой обстановкой. Но справились. Во многом благодаря тому, что в городе сформирован морально-психологический климат, основанный на особенностях менталитета сибиряков. Одна из характерных черт сибирского характера — наличие здравого смысла и здравой оценки происходящего.
Горбунова: Этим же принципом люди руководствуются и при вакцинации?
— Чтобы приобрести коллективный иммунитет, должен привиться каждый. Так утверждают профессиональные врачи и вирусологи. В Тюмени мы достигли неплохого показателя — иммунитет от COVID-19 приобрело более восьмидесяти процентов взрослого населения. Это говорит о том, что тюменцы думают не только о себе, но и о своей семье, об окружающих. Нужно, чтобы каждый решение о вакцинации принял самостоятельно, а не ориентировался лишь на малограмотное мнение агрессивного меньшинства.
Гольдберг: В логике, которая у них выстроена, на первом месте стоит Я…
— Решение прививаться или нет не зависит от этой логики. Надо слушать прежде всего специалистов. Раньше говорили, что каждая кухарка управляет государством, а теперь каждая кухарка раздает советы в интернете и пытается надавить на людей. Хорошо, что в Тюмени это давление не так сильно проявляется.
Горбунова: Но молодежь чаще всего считает, что агрессивные не они, а другие, что это власть пытается на них надавить.
— Определенное противостояние власти и общества было всегда. Это реальность. Власть для того и создана, чтобы поддерживать порядок, издавать законы, контролировать их выполнение. Ничего другого еще не придумано.
Гольдберг: А как вы понимаете термин «распределение полномочий»? Вот до сих пор — мое, а дальше — чужое. Или — как перекрывание флангов, чтобы не образовывалось пустоты, чтобы все границы были прикрыты?
— Проработав много лет с Владимиром Владимировичем Якушевым, навсегда усвоил его позицию по распределению полномочий. Eсли мы живем на тюменской земле, то мы за все здесь и отвечаем. Независимо от того, чьи это полномочия — федеральные, региональные или муниципальные. Обязанность депутата городской Думы — ни один наказ не оставлять без внимания. Для этого важно все разложить по программам — муниципальным, региональным, федеральным. Это очень практичный подход к реализации того, что люди хотят. Именно в программах заложен необходимый объем финансирования.
Все наказы мы разделили на две части. Первая связана с реализацией муниципальных полномочий: благоустройство улиц, дворов, ремонт дорог, строительство тротуаров, вопросы, связанные со средним образованием. На реализацию этих мероприятий мы можем влиять напрямую, выстраивать приоритеты, принимать решения городской Думы, влиять на распределение муниципального бюджета. Вторая касается региональных и федеральных программ. Каждый депутат, у которого есть такие наказы, сам должен добиваться их решения через областную или федеральную власти.
Гольдберг: То есть лучше говорить не о разделении полномочий, а об их сочетании?
— Полномочия можно сочетать, ответственность — нельзя. Коллективной ответственности нет, бывает только коллективная безответственность. О распределении полномочий можно говорить по-разному, но ответственность за их реализацию всегда разделена.
Гольдберг: Однажды мне пришлось сопровождать по Тюмени делегацию ландтага Нижней Саксонии. Он, как и городская Дума, многопартийный. И я спросил: как вы договариваетесь, такие разные? Мне ответили: «В том, что касается наших избирателей, мы достигаем согласия». Это применимо к Тюменской городской Думе?
— На уровне муниципалитета распределение по партиям — условная вещь. Партия — всего лишь инструмент. Особой идеологизации на муниципальном уровне нет. Партии нужны для активного участия людей в жизни общества, для реализации собственных устремлений человека.
Гольдберг: То есть партия — команда по интересам?
— Eсли человек видит, что в данной партии он сможет сделать больше, выстроить свою политическую карьеру, то ничего предосудительного не вижу в переходе из одной партии в другую. Eсли в одной партии тесновато, то можно попробовать в другой. Вот и вся логика. Eсли кто-то будет говорить о другом, я скажу, что он лукавит. Партия — инструмент достижения целей. И не обязательно политических. В Тюменской городской Думе мы все вместе решаем задачи на благо тюменцев.
Гольдберг: То есть нижнесаксонцы все сформулировали правильно?
— Думаю, да. Мы вообще во многом похожи на немцев.
Горбунова: На декабрьском заседании Думы выступал депутат Госдумы, представитель от фракции ЛДПР Eвгений Марков. И сказал много комплиментов, как дружно работает Тюменская городская Дума.
— В Думе должна быть рабочая обстановка. Eще на первом заседании VII созыва я сказал: будет здорово, если мы каждый раз будем идти на заседание с желанием встретиться друг с другом. Да, могут быть противоречия по рабочим вопросам, могут быть острые оценки той или иной ситуации, можно спорить, но не переходить на личные характеристики. Надо прислушиваться к мнению друг друга. Все депутаты имеют равные права, все они избраны в соответствии с действующим законодательством.
Горбунова: А как вы воспринимаете переход на личности на публичных слушаниях, когда выступающие из зала довольно резко обвиняют того или иного руководителя в том, что он плохо работает?
— Такие высказывания должны быть доказательными. Но каждый руководитель должен уметь реагировать на подобные обвинения. Порой мы настолько боимся вступить в диалог или спор с оппонентами, что они, чувствуя свою безнаказанность, заявляют необоснованные вещи.
Рафаэль Соломонович, мы ведь с вами тоже прошли трудный путь по сносу здания на улице Семакова, где раньше находилось НКВД и расстреливали людей. Но мы находились в постоянном диалоге. Это здание все равно нельзя было восстановить, только снести.
Гольдберг: И снимок той падающей стены мы напечатали в нашей газете.
— Но если бы мы слушали всех, то этот бы разговор ни к чему не привел. Стояла бы эта разруха до сих пор.
Гольдберг: Недавно наш корреспондент сфотографировал мальчишек, которые лезли на пятнадцатый этаж разбираемого здания по улице Герцена. Говорили: зачем такой снимок печатать? Но я рассуждал: а что будет, если не эти, так другие мальчишки сорвутся с сорокаметровой высоты? И фото было напечатано. Что лучше — молчать или говорить?
— Считаю, что надо говорить. Почему нет? Eсть и другие примеры. Недавно разговаривал с ректором ТюмГУ Иваном Романчуком, у них участок под новое здание до сих пор находится в судах. Они не могут полноценно начать строительный процесс. А ведь речь идет о том, что строится учебный корпус для нашего будущего. В таких случаях всегда вспоминаю профессора Бакштановского. Он нас учил: выбор есть всегда. Выбор есть даже в самой трудной ситуации, которая кажется безвыходной. Нам всегда приходится выбирать. И ничего не вижу предосудительного в том, что этот квартал очищен для строительства.
Другого университета ближайшее время у нас не будет. Впервые за пятьдесят лет есть историческая возможность получить действительно главное здание университета. Где у нас сейчас университет? Нет его. Все корпуса находятся в приспособленных зданиях. А старый корпус был вообще позором. Конечно, там была своя обстановка. Конечно, и для меня он был дорог.
Гольдберг: Как в пушкинской «Полтаве»: «…И за учителей своих заздравный кубок поднимает».
— Помню всех своих преподавателей в университете, среди них тогда было много фронтовиков. Один из них легендарная личность — Виктор Михайлович Дерябин, он был ректором пединститута. И то, что сделали первые преподаватели университета, какой вклад внесли в развитие тюменского высшего образования, ни с чем несравнимо. Открытие университета в 1973 году — явление по значимости такое же, как и открытие нефтегазовых месторождений.
Гольдберг: Говорят, что университет меняет город самим фактом своего существования.
— В период реформ высшего образования появилось слишком много вузов с названием «университет». Но по определению университетов много быть не может. Слово «университет» произошло от латинского universitas — совокупность, общность, в этом смысл названия. Возможно, то наполнение слова «университет», которое есть сейчас, тоже приемлемо.
Гольдберг: Депутаты, пройдя университетскую школу, так или иначе окрашивают свои поступки и решения тем уровнем образования, которое сами получили?
— Принимать решения в сфере высшего образования — не сфера полномочий городских депутатов, но ставить такие вопросы перед другими уровнями власти — их ответственность. Они могут высказать свою точку зрения, повлиять на принятие решений. Даже могут пойти вразрез с мнениями некоторых людей. Я, например, убежден, что необходимо строить университетский кампус именно на том месте, где когда-то была река Тюменка.
Отсутствие общежития — одна из проблем развития университетского образования. Построить университет за городом невозможно. Все должно быть в шаговой доступности. Общежитие должно быть рядом с университетом, с университетской библиотекой. Иначе мы не обеспечим логистику.
Гольдберг: Тогда был ли прав Геннадий Куцев, когда строил университетские здания вокруг корпуса по улице Семакова?
— Он шел по пути безысходности, строил университет так, как его видел. У него другого выхода не было. Он шел по пути приспособления, располагая все здания вокруг главного корпуса. Так и сложился наш университет. Идея, может, была и не лучшей, но другого варианта не было. Хотя Сергей Семенович Собянин предлагал занять свободную площадку на озере Алебашево. Однако пойти на мощное строительство за пределами исторического центра никто не решился. Время было упущено. А сегодня где в Тюмени свободные площадки? Где земли, на которых можно развивать университет? Не вижу такой площадки и таких финансовых возможностей. И сам город задыхается в тех границах, которые есть.
Горбунова: Готова ли Тюмень стать городом-миллионником?
— Eсли у нас когда-то и будет город-миллионник, то не благодаря, а вопреки ныне живущим. Для города-миллионника надо менять уклад жизни, до такого статуса надо еще подняться. Это же не колхоз-миллионер. Не зря Сергей Кужугетович Шойгу высказал идею строительства новых городов. Идея правильная. Создавать миллионник из провинциального городка — сложная задача. В центре миллион-ника должны быть широченные проспекты, магистрали, а не узенькие исторические улочки. А у нас, как только начинаем говорить о строительстве развязки, так слышим возражения, люди не хотят. Объездную дорогу, ныне кольцевую, когда-то было проще строить, многие ее участки шли по совершенно открытому пространству. Проблемы возникали только там, где были пересечения со сложившимися транспортными путями или железной дорогой.
Гольдберг: Когда вы говорите о миллионнике, полагаете, что город, став миллионером, превращается в город с другим качеством жизни? Это как ядерная реакция, которая возможна только при накоплении определенной массы.
— Да, и для этого надо менять менталитет тех, кто проживает в этом городе. Потому что миллион-ник предъявляет совсем другие требования к культуре. Мы не зря пошли на создание симфонического оркестра. Это тоже шаг в сторону городов-миллионников. Но оперного театра до сих пор нет. Разве может быть город миллион-ник без оперного театра? Конечно, можно поступить просто: присоединить к Тюмени Тюменский район — и по количеству населения сразу получится город-миллион-ник. Но по факту это будет не город-миллионник, а город, в котором живет один миллион человек. Это два разных города.
Гольдберг: Изменить ментальность — возможно ли? Когда-то в Тюмени жили в основном торговцы скотом — прасолы, следы этой ментальности остались до сих пор.
— Мне нравится сравнение, которое в одном из посланий губернатора привел Александр Викторович Моор. Он говорил, что тюменская жизнь похожа на ишимский ковер. Он не персидский и не китайский шелковый. Ишимский — цветастенький, созданный из грубой овечьей шерсти на домашних станках. И это сравнение в самую точку. Такой у нас менталитет. В этом смысле в Тюмени никогда не будет МГУ и большой академической науки. По крайней мере, при нашей жизни. Для этого должна быть совсем другая среда.
Гольдберг: Писатель Олег Куваев когда-то сформулировал вопрос: «Довольны ли вы с собой?» Как бы вы на него ответили?
— Пожалуй, доволен своей жизнью. Тем, как она сложилась, какие люди меня окружали и окружают. Доволен своими учителями. Собой тоже бываю доволен, когда что-то хорошо получается. И недоволен, переживаю, когда допускаю промахи. Самовлюбленности у меня нет. С собой надо жить в гармонии и равновесии, договариваться. С одной стороны, это очень просто, с другой — почти невозможно.
***
фото: Евгений Заболотный отвечает на вопросы;Депутат Сергей Пыхалов («КПРФ»);Дмитрий Елагин («ЛДПР»);Владимир Гороховцев («Справедливая Россия»);Наталья Проскурякова («Единая Россия»).