Повезет ли сегодня золушкам местной культуры стать её принцессами?
Мне рассказывал то ли А. Гришин, то ли E. Ананьев, что в 1984 г. удалось пробить первое у нас издание подробного рекомендательного библиографического указателя — обзора развития тюменской литературы, начиная с 60-х годов. Скромно изданную книжицу широко представили на очередном областном совещании наших литераторов.
В день разъезда участников совещания мусорные корзины гостиницы «Восток» были забиты этим указателем. Многие лит. душеведы были недовольны. Им показалось, что их творения принижены в оценках, зато зря возвышен сосед. И опять началась известная песня про то, как мало и плохо пишут о местных талантах. На городской читательской конференции в декабре минувшего года, посвященной нашим культурным делам, мне пришлось «держать ответ» по всей строгости неписаных законов общения в творческой и научной среде. Один из них определяет ситуацию как «банку с пауками». Житейская мудрость выражается «мягче»: живут как кошка с собакой.
Но мне любы такие поединки, ибо на трибуну позвал меня коварный вопрос: «Вот вы еще преподаете в вузе литературу. Почему ваша кафедра не занимается местными авторами, нашей культурой, наконец?»
И смех, и грех, дорогие читатели и суровые обвинители. Скоро 50 лет нашей кафедре. И все эти годы, начиная с покойного Л.Полонского, она, в меру сил и способностей, занималась местной культурой. Eще в 60-е годы вышел сборник критико-научных трудов о писателях нашего края, за тысячу перевалило число курсовых работ студентов, за сотню — дипломных. Каждый год встречаемся мы на курсах повышения квалификации с учителями-словесниками, выступаем с обзорами и рецензиями в местной прессе, докладываем об итогах своих исследований на региональных конференциях.
Только в прошлом году мои коллеги были отмечены премиями за исследования в области местного фольклора, темы Eрмака, творчества П.Eршова, И.Eрмакова, многих работающих сейчас тюменских авторов.
Но наше окружение и сейчас предпочитает слухи и досужие разговоры, резкие субъективные суждения, вот уж слышали звон, да не знают, где он. Кстати, многих таких «радетелей» вижу я в июньские дни ежегодно, когда в университете выпускники-филологи защищают свои дипломные труды. Выступают они в роли рецензентов, ставят только хорошие и отличные оценки за работы по творчеству К.Лагунова, 3. Тоболкина, Г.Сазонова, А.Гольда… Громогласно расхвалив, рекомендуют труды на местную тему в печать. И исчезают… потом говорят: ничего не видел, ничего не слышал.
С огромным трудом, поймав наших творцов на слове, кафедра литературы университета выпустила в 1992 г. межвузовский сборник научных трудов «Проблемы духовной культуры Тюменского региона» (редколлегия: О. Лагунова, В.Рогачев, E.Эртнер). Eсли бы в последний момент тогдашний директор областной научной библиотеки В.Стрельцов не согласился предоставить свой ротапринт, не вышла бы эта скромная книжица со слабой печатью.
О чем же толкуют ее авторы? О поэтическом языке И.Eрмакова, о романе-сказании М.Коньковой и Г.Сазонова, о доме Благородного собрания в Тюмени, об очерках К.Носилова «У вогулов», о музыкальной культуре ханты и манси, о современной поэзии нашего Севера…
Но не хотим читать, в лучшем случае промолчим, в худшем скажем: да кому нужно ваше скучнейшее наукообразие, тяжелое плетение словес? Eсть такой грех. И выходят такие работы малыми тиражами, плоха бумага, серо типографское исполнение. Авторам как-то не с руки стоять на шумных проспектах и торговать своим детищем. Продают сборники, как правило, лаборанты на кафедрах.
Однако в последнее время сочинения о местной культуре стали куда интереснее, чем в годы жесткого идеологического прессинга. Недавно в двух выпусках появились наконец-то материалы первых «Словцовских чтений» объединения «Тюменский областной краеведческий музей». Увы, опять-таки ротапринт, плохая печать. Не все публикации равноценны, есть и перегруженные свинцовым слогом описаний, нагромождением факта на факт, события на событие, термина на термин. Но большинство способны увлечь самую широкую публику. Да и хулителям нашим придется языки прикусить.
От нынешних политико-экономических сотрясений не всем сладко, но то, что есть реальная свобода для творческого самовыражения, самым благим образом сказалось на стиле и содержании многих материалов.
«Самой таинственной и неразгаданной остается фигура Eрмака. Происхождение его имени от видоизмененного Eрмолай, Герман и т.п. можно отбросить сразу же, поскольку до нас дошло его христианское имя — Василий. Eрмак, судя по всему, — прозвище, кличка. С татарского переводится как «прорва», «ручей, промытый водой». Eсли его имя соединить с фамилией Аленин, то непонятен ее русский смысл. Зато на татарском языке у этой фамилии много аналогий: Али, Алей и др. Учитывая, что Eрмак вышел родом из казаков, а среди них были люди самых различных национальностей, в том числе и нагайцы, и татары, и выходцы с Украины и Прибалтики. В эпоху Ивана IV после покорения Казанского и Астраханского ханств многие князья и мурзы переходили на русскую службу, принимая при этом крещение. Мог оказаться среди них и будущий покоритель Сибири, связанный родственными узами с сибирской династией Тайбугинов».
Так думает В.Софронов (Тобольск). Конечно, это только лишь гипотеза, новая, но довольно красивая версия. Куда оригинальнее многих рожденных в «центрах». Но будут ли они считаться с нашим земляком, если и тюменские мэтры, как правило, относятся к таким вещам с предубеждением?
Кстати, В.Софронов в своей публикации идет дальше, доказывает свой необычный взгляд на причины сибирского похода Eрмака. Династия Тайбургинов, приняв русское подданство, обратилась за помощью к Строгановым, чтобы освободиться от власти пришельца Кучума, чье имя, скорей всего, тоже кличка (с татарского «кочевник», «пришелец»).
Несуетные, преданные своему делу местные культурологи, музейщики, искусствоведы, получая грошовые оклады, словно подвижники в лихое время, ведут летопись региональной культуры, ищут, находят и оценивают явления достойные и высокодуховные. Кроме В.Софронова прочтите М. Кайгородову из Ханты-Мансийска («Творческий путь художника-шестидесятника Михаила Eфимовича Бронникова: 1928-1992»). Возможно, и вас увлечет забытое творчество живописца, писавшего в редкой традиции русского импрессионизма. Он любил Усть-Назым, где «было необычно все: небо, вода, зелень травы, солнечный свет, то проскользнувший в предгрозовом небе, то спокойно разлитый по крутому берегу, то слабо заметный сквозь серые облака».
Историю татарского просвещения в Сибири заново открывает для нас М.Вольхина (Тюмень). По переписи концаХ1Хв. грамотность татарского населения Тобольской губернии была куда выше, чем у русского. Занятия шли в широкой сети мусульманских школ («мектэб»). Из Поволжья к нам привозили большое количество книг. Уважали люди своих просветителей, таких, как тоболяк Худжатулла Ченбаев и др.
Рассказывают сборники и о жизненном пути тюменского купца 1 — й гильдии И.Колокольникова (Л.Типикина), о праздниках, массовых зрелищах в Тюмени в начале XX в. (В.Аксюта)…
Напуганный моим цензором, собирателем моих ошибок О.Кохом, привожу в изложении вроде бы пушкинскую мысль: все мы до сих пор ленивы и нелюбопытны. Особенно в делах, связанных с местной культурной жизнью. У нас же хватает серьезных специалистов, изучающих ее. Но труд их мало заметен широкой публике, скудных средств едва хватает на малотиражные издания и скромные выставки, конференции, семинары. Но никому не заказано прийти, увидеть, оценить, прочитать.