Зеленый дворник с зеленой метлой
— Восемь дней в конце прошлого года Анатолий Попов, председатель городского комитета по земельным ресурсам и землеустройству, провел в Париже и Лионе. Это, как известно, города во Франции. Поездка, в которой участвовали еще 15 человек из разных регионов России, была посвящена изучению тамошнего опыта землепользования и градостроительства, организована Союзом российских городов и финансирована столичными банками. На этом скучная часть повествования заканчивается.
Листаю красочный альбом о Лионе. Глянцевая бумага, цветная печать. Неужто и на самом деле так красиво? На рекламных открытках Тюмень тоже выглядит респектабельно. — Нет, конечно, — отвечает Анатолий Михайлович. — На самом деле Лион гораздо лучше.
Конечно, можно и не ездить во Францию, чтобы представить, что Франция сильно отличается от России. Но, побывав там, Анатолий Попов был поражен глубиной несовпадений.
— Гаражи! — сказал он, и в этом слове слился огромный пласт тюменских проблем. — Первое, что меня поразило: у них все гаражи под землей.
Второе, что поразило нашего председателя комитета по земле. Прежде чем начать строительство в городе, французские власти проводят опрос общественного мнения. Вплоть до референдума. Планы застройки ДОЛЖНЫ БЫТЬ опубликованы в местной печати. Долго думают, а потом быстро строят. Не как у нас.
Третье, что поразило, — рациональное отношение к использованию земли. Каждый уважающий себя француз имеет участок земли (хоть маленький, да свой). Но право на землю и право на застройку земли — вещи разные. Из четырех основных видов налогов два — земельные. Налог на застроенную землю больше, чем налог на землю, свободную от построек.
Четвертое — то, что нарушитель земельного законодательства может быть заключен в тюрьму, а мешающая постройка может быть снесена по требованию соседей.
Пятое — удивительная ухоженность земли, и как символ ее — завод по переработке мусора в Лионе (на снимке — не там, где мусор, а там, где труба). Мусор собирается, сжигается (сжиганием мусора лионские власти закрывают до 50 процентов потребности в электроэнергии), дым проходит очистку и выходит наружу в виде пара, а пепел сортируется, часть используется как сельскохозяйственное удобрение, остатки,’ которым еще не нашли применения в народном хозяйстве Франции, — тщательно упаковываются и складируются до лучших времен.
Анатолий Михайлович долго и с плохо скрытой завистью рассказывает мне об отношении французов к своим домам и тротуарам, к автобусам, где нет ни одной надписи типа «здесь был Вася», о том, что в Лионе существует своеобразное муниципальное подразделение — дирекция чистоты, так она называется, в распоряжении которой 130 мусоровозов, 1150 контейнеров для сбора стекла, 12 машин для уборки улиц, 31 машина для мытья тротуаров, что улицы метут два раза в день… «Вы видели в зарубежном кино — они приходят домой и прыгают на кровать прямо в туфлях. Я раньше думал: дурные они, что ли? А в Лионе понял: если поползу в рубашке по тротуару, встану — и останусь чистым. В распоряжении дирекции чистоты есть 25 грузовиков — аварийная служба, которая максимум за 2 часа очистит случайно загрязненное место, — «пожарные чистоты», таких называют. Да что там говорить: в Лионе снег выпадает крайне редко, но в городе содержится 100 снегоуборочных машин, на всякий случай!» — с воодушевлением вспоминает Анатолий Михайлович.
Не просто убирают город, ной ведут свою статистику. За год в Лионе дирекция чистоты собирает около 2 тысяч тонн железа, 7 тысяч тонн свинца, 96 тонн машинного масла. В числе собираемого мусора — 2723 холодильника.
Мусорные ящики там моют с порошком.
Дворники в зеленых униформах, с такими же зелеными метлами. Анатолий Михайлович со смехом рассказывает историю о том, как мэр одного из подмосковных городов, его коллега по поездке, был так поражен этими метлами, что выпросил себе одну. «Я, говорит, привезу и у себя в кабинете поставлю — коммунальщиков гонять!» А в аэропорту французские таможенники никак не могли взять в толк, зачем человек везет через границу швабру…
А еще факт — в пяти метрах от берега реки построена бензозаправочная станция. «Наши экологи бы удавились, но не дали построить. А здесь стоит. И ни капельки топлива не то что в реку — на землю не попадает».
Восьмидневная поездка с напряженным графиком, 2-3 часа сна в сутки. Вечерами ходили гулять по городу. Попов, единственный топограф в группе (Анатолий Михайлович закончил институт топографии), вооружался картой и — «Михалыч, вперед!» — прокладывал маршрут каждый вечер новый: сперва по Парижу, затем по Лиону. Посетили Монмартр, были в Лувре и Версале, «Мону Лизу видели живьем»… Парижанки произвели неотразимое впечатление. «В жизни столько некрасивых женщин не видел, — говорит Попов. Наши женщины гораздо красивее. И одеваются лучше. А француженки наряжаются странно, например, вся в чем-то черном непонятном, в ботинках типа лыжных и с рюкзаком».
— А французы нас совсем не знают, — говорит Анатолий Михайлович. — Обращаются с нами как со школьниками, пытаясь объяснить самые простые вещи. А мы ведь не одноклеточные, и своими профессиональными вопросами могли загнать в тупик любого французского специалиста.
Такие поездки окупаются на сто процентов, считает Попов. То, на что, французы потратили столетия, мы, изучив их опыт и увидев его результаты, должны и можем сделать быстрее. Сам Анатолий Михайлович констатирует, что после поездки поменял некоторые свои представления о землеустройстве. Взять те же металлические гаражи, выжечь которые огнем и мечом собирается не первое поколение тюменских властей. Сегодня главный государственный земельный инспектор Анатолий Попов считает, что металлические гаражи — не зло, а благо в сравнении с гаражами капитальными (а самый модный на сегодня землеотвод в Тюмени — под строительство капитальных гаражей). Когда-нибудь, когда жилье будет проектироваться и строиться одновременно со строительством стоянок и подземных гаражей, тогда металлические коробки можно будет легко и быстро убрать.
А сегодня глава комитета по земле занят созданием в Тюмени электронного земельного кадастра — системы учета и контроля за использованием земли (которая во Франции существует с 1810 года). Он снова погрузился в насущные проблемы.
Но Париж — такой город, куда, как говорится, «опять хочется». И Лион такой город.
И Тюмень такой будет.
На снимках: Тюмень; Лион.
***
фото: