Никто не забыт, никого не судили
Архив «Тюменского курьера» хранит снимки, сделанные у здания городской администрации ровно год назад. Тогда, поздним вечером 5 марта, под стеной мэрии прозвучал взрыв.
Любители криминального чтива, безусловно, знают, что никакого процесса не состоялось, что никто не был осужден за это преступление.
Должны ли мы думать, что правоохранительные органы совсем мышей не ловят? Оказывается, ловят. Оказывается, преступник известен. Так почему же не было суда? Об этом беседа корреспондента «Курьера» с полковником Александром Петрушиным, заместителем начальника отдела по борьбе с терроризмом регионального управления ФСК.
КУРЬEР
***
Был ли мальчик, или Напоминание о прошлогоднем взрыве
Год назад «Тюменский курьер» опубликовал репортаж о взрыве под стенами городской мэрии. Сам бог велел нам писать — этим взрывом выхлестнуло половину редакционных стекол.
Прошел год. За это время искали и нашли многих преступников. Судили и посадили. Только взрыва в центре города как будто не было. Может, и в самом деле на было?
— Был, — подтверждает заместитель начальника отдела по борьбе с терроризмом Тюменского управления ФСК полковник Александр Петрушин. И достал из сейфа пухлый том в песочного цвета обложке. — Был, и мы о нем не забыли. А фабулу вы знаете…
Отступление первое
«5 марта 1994 года в 21.30 около здания администрации неустановленным лицом (лицами) был произведен взрыв, повлекший незначительные повреждения… По предварительным оценкам экспертов-криминалистов, взорвана тротиловая шашка… Бризантный взрыв… Городским УВД заведено уголовное дело по статье 206 ч. Ill УК РСФСР (злостное хулиганство)…»
— Статья «не наша», — комментирует полковник. — И, встав на букву закона (раздел 6, п. 8 Положения о ФСК), мы не должны этим заниматься.
— Почему же занялись? Из уважения к городской администрации?
— Не только. Было выдвинуто три общих версии.
Первая: преступление совершено для достижения политических целей. (Место — мэрия. Время — канун выборов в органы власти и местного самоуправления).
Вторая: преступление совершено по корыстным мотивам.
Третья: из хулиганских побуждений…
— Вы, конечно, уцепились за первую?
— Да. Она «наша». Мы проверяли ее и еще одну, частную, что преступление совершено военнослужащими… Объекты — здание администрации, редакция газеты «Тюменский курьер»…
Отступление второе
Я помню, как в редакции появился сотрудник ФСК и спрашивал, не угрожал ли кто редакции? А в те дни мы напечатали заметку о гибели одного бизнесмена на дельтаплане, в редакцию приехали его родственники и состоялся довольно жесткий разговор. Взрыв последовал вскоре за разговором. «Мы, говорит полковник, проверили эту версию и отбросили»…
… Третий возможный объект — городской спорткомитет. Как выяснилось, один из его руководителей оказался выпускником ТВВИКУ… Необходимо уточнить, что мы завели материалы оперативной проверки. Факт ее проведения подлежит обязательной регистрации. Вот зарегистрировано — 9 марта 1994 года.
Отступление третье
— Самое интересное, — подчеркнул полковник Петрушин, — что в это время наша контора как бы не существовала. Министерство безопасности только что было расформировано, ФСК создавалась, офицеры выведены за штат. 26 февраля вышел приказ об организации регионального управления ФСК в Тюмени, а на должности наши офицеры были назначены только 14 апреля.
Отступление четвертое
Полковник утверждает, что наше общество (возможно, в силу политического инфантилизма? — Р.Г.) не осознает всей опасности терроризма. И тут он, скорее всего, прав.
За многие годы в нашем общественном сознании воспитано, я бы сказал, романтическое и даже доброжелательное отношение к террористам. По публикациям еще брежневских лет — кто такие террористы? Это наши борющиеся братья по классу, по убеждениям. Борцы с британским империализмом (ирландские террористы), борцы с сионизмом (арабские террористы), борцы с классовой несправедливостью (террористы из «Роте Армее Фракцион» А. Баадера и У. Майнхоф), латиноамериканские «герильяс» — городские партизаны, последователи героического Че Гевары… Наши публицисты их поддерживали и воспевали, наши политики их поддерживали и давали деньги, наши военные их поддерживали и обучали, и давали оружие, и вывозили на подмосковные базы… Ну как их было народу не любить — этих кровожадных и несчастных зверей в человеческом облике, объявленных цивилизованным миром вне закона?
Вторая причина недооценки уже подступившей опасности — в железном занавесе, еще продолжающем существовать в том же общественном сознании. Терроризм существует — «где-то». Поэтому угрозы «взорвать школу», «взорвать гараж станции «Скорой помощи» общество и сами фигуранты воспринимают, как детские шалости. Хотя от этих шалостей за версту несет будущей кровью. Мы привыкли, они привыкнут — и…
Отступление пятое
Что такое «преступление совершено по политическим мотивам»?
Цитата из справочника «по терроризму»: «В том случае, если политическая партия, политическая группа или политический деятель-одиночка совершает подобный акт — он обязан о себе заявить, «взять ответственность на себя». Таковы — 1) модель политического терроризма; 2) смысл террористического акта».
— Значит, перед нами — чистая уголовщина?
Отступление шестое
— Я бы ответил так: у нас в Тюмени, в регионе из зарегистрированных и неофициальных общественных объединений нет таких, которые бы придерживались террористических и экстремистских методов действий.
— Как же, Александр Антонович! Ряд политических организаций левого и национального толка высказываются весьма радикально!
— Радикально. Например, заявление организации РКРП, движения «Трудовая Тюмень», движения «Сибирь», совета рабочих и крестьян в связи с событиями в Чечне. Там были слова «отстраним преступный антинародный режим от власти». Тюменские газеты, за единственным исключением, этот текст не опубликовали. Тем не менее по поручению Генеральной прокуратуры была проведена проверка в соответствии со статьей 109 УПК РСФСР. Состава преступления, предусмотренного статьей 70, мы не нашли. Заявление, как было сформулировано, «спорное по смыслу, корявое по стилю, бестактное по тону»… Но призыва к насильственному свержению или изменению существующего конституционного строя не обнаружено. В возбуждении уголовного дела было отказано, и прокуратура согласилась с нашим решением.
— Повторю: политическая версия отпала и осталась уголовная? Какая из двух?
— Можно еще одно отступление?
— Пожалуйста.
Отступление седьмое
— Мы стали искать людей, которые умеют обращаться со взрывчаткой. (Саму- то взрывчатку достать в наше время не проблема.) Это, прежде всего, бывшие военнослужащие соответствующей военно-учетной специальности. Мы проверили 91 человека. У многих из них есть повод обижаться на власть. Но мы проверили так, что они, я думаю, и не подозревают, что их проверяли. Как думаете, легкая работа?
— Наверное, нет.
— Да, это большая работа. И, заметим, неадекватно оплачиваемая.
— Что вы имеете в виду?
— Доплата за оперативно-розыскную работу у сотрудника моего ранга составляет 20 тысяч рублей.
— Итак, оставшиеся версии…
— Чтобы не утомлять читателя, — продолжает полковник Петрушин, -детальным описанием розысков…
-… За двадцать тысяч рублей в месяц?
— Вот именно. Скажу, что мы остановились на версии N2 с компонентами третьей — корыстные мотивы плюс хулиганские побуждения. Злоумышленник, как мы установили, намеревался повредить толовой шашкой автомашину, которая была припаркована на открытой площадке хоздвора мэрии. Для этого ему требовалось сбить замок. Однако быстро сделать это преступник не сумел и бросил шашку в ящик с метлами, лопатами, скребками. Взрывная волна пошла зигзагом и перебила стекла в мэрии до восьмого этажа.
— Вы говорите: злоумышленник, преступник. У него уже есть имя и фамилия?
— Мы знаем этого человека. Но пока не можем доказать его виновность.
— Не можете? С опытом вашей-то конторы?
— Оперативно мы получили информацию о том, кто это сделал.
— Оперативные доказательства, кажется, принимаются во внимание судом?
— Eсть еще такое понятие, как оперативная целесообразность…
— Это еще что? «Гуляй, Вася, конторе это выгодно«?
— Давайте заглянем в вероятный финал этой истории. Мы рвем постромки, раскрываем для суда — открытого суда! — весь свой оперативный арсенал, а субъект, могу предположить, получит пару лет условно. Простите за откровенность, убытки для нас больше, чем прибыли… Для тех, кто умеет читать между строк, скажу: если бы гараж и автомобили городской администрации контролировались лучше, если бы не шатались там все кому не лень, не будили бы криками и сигналами за полночь жителей соседних домов, — не было бы ни повода, ни самого преступления.
— Стало быть, «взрывник» имеет имя, фамилию и все остальное?
— Более того, он уже стоит у нас на учете.
Отступление восьмое
Согласно «Положению о Федеральной службе контрразведки» (статья 6, п. 23) — ФСК… в соответствии с законодательством… создает информационные системы.
— Меня все это смущает. Реальный взрыв и — чуть ли не попустительство. А рядом, по делу о вымогательстве, одни только телефонные звонки и были, а в итоге — шесть лет. Ведь здесь могли быть реальные жертвы.
— Вы говорите о Лыжине и Теплоухове? Там применена статья 95 — о вымогательстве. Хотя могла быть и 213-я, ч.3 (терроризм). Это от пяти до десяти лет. Или ст. 213, ч.4 — заведомо ложное сообщение об акте терроризма — до трех лет или штраф — 30 минимальных окладов. У нас в области эта статья применена всего один раз — в Ноябрьске. И всего второй раз в России.
— Почему тут 206-я, а не 213-я?
— Это альтернативные статьи. Но так решил следователь следственного управления УВД Тюменской области.
Отступление девятое
-… То, что сейчас происходит в России, — убежден полковник Петрушин, — общество должно рассматривать через призму терроризма. А общество все еще уверено, что терроризм — только на Ближнем Востоке. Но терроризм не просто стучится в наши двери, он — у нас дома.
— Суровы вы к нашему обществу. Но хотя бы несколько слов о причинах…
— Отвечу выводом, к которому пришла ФСК. «…Причиной террористических актов является неспособность международного сообщества или государства создать условия для осуществления прав того или иного народа на обретение государственности, разрешать давно существующие и возникающие общинные, национальные, расовые, социально-экономические, религиозные проблемы». К России это, по-моему, относится в полной мере.
— Eще об одной иллюзии — мы всегда полагали, что терроризм — это, наверняка, не для Тюмени. Вы читателей тоже в этом убеждали не раз.
— За одиночек никто не может поручиться. А если, например, эти одиночки — люди, потерявшие все свое состояние в результате действий различных финансовых структур? К нам, например, обратился с жалобой (видимо, больше некуда!) на «Гермес-Финанс» человек, бывший военнослужащий и — интересное совпадение! — по специальности взрывник. Он дает понять, если его претензии не будут разрешены в законном порядке…
— Похоже, что кто-то кого-то пытается взять на испуг?
— Взрывные устройства, которые были обезврежены в Тюмени, сделаны профессионально.
***
фото: На снимке: здание мэрии утром 6 марта 1994 года. Фото Сергея Русанова;На снимке: здание мэрии утром 6 марта 1994 года. Фото Сергея Русанова