У журналистов — жизнь в полоску…
…То полоса неудач, то полоса препятствий. В этом за более чем двадцатилетний «шелкоперский» стаж лично я уже убедился. И сделал соответствующие выводы.
Первый: журналисту мужского полу желательно отрастить бороду — она значительно смягчает пощечины.
Второй: взгляды, которые я выражаю, обязательно должны совпадать с мнением моей жены.
Третий: чтобы стать выше мелочей, не надо подпрыгивать.
Четвертый: чтобы сохранить ангельский характер, надо обладать дьявольским терпением.
Пятый: от трезвого взгляда на действительность зачастую кружится голова… Нет, я никого ни к чему не призываю.
А теперь вполне серьезно и откровенно, хотя всегда трудно говорить правду, не зная, чего от тебя ждут. Так вот, бороды у меня нет, потому что не хватает терпения отращивать. Чтобы переубедить в чем-то свою жену, зачастую приходится с ней соглашаться. Давно не подпрыгиваю и не рву подметок, убедившись, что львиная доля в любом случае чаще достается шакалам. И последнее: тренирую силу воли, уже месяц довольствуюсь (изредка) только пивом, даже не требуя его долива. Вырос в собственных глазах. Сэкономленные деньги с удовольствием трачу на пустяки. Все равно не хватает.
Забавных случаев из практики — море. После публикации критических материалов и фельетонов был дважды избит. Несмешно? Зато не до смерти.
Будучи выпускником средней школы, я принял участие в конкурсе «Проходной балл», организованном журналом «Журналист» для ребят, желающих учиться на журфаке. Второй, мартовский, тур конкурса проходил в Москве, в редакции «Крокодила». То ли атмосфера веселого издания повлияла, то ли весна и молодость, но задание на очень серьезную тему о Московском метрополитене я выполнил в невероятно юморном жанре, написав «Репортаж со станции пик». Смеялись все, включая членов жюри. Но представитель метрополитена, являвшийся сопредседателем, вытер слезы, посерьезнел и сказал: присуждать победу за этот пасквиль на лучшее в мире метро он наотрез отказывается. И добавил: с таким чувством юмора автору этого «Репортажа» просто необходимо послужить в армии, где ему, то есть мне, смеяться придется реже.
И я пошел в армию. Но смеяться невпопад не разучился и там. Хотя мои командиры регулярно отправляли меня «на губу» в надежде вытряхнуть если не душу, то смешинки. Не получилось. За них это постепенно и почти безболезненно сделала Eе Величество Жизнь, подарив взамен полную сарказма беззубую улыбку.
Однажды, работая в районке, расхвалил в газете красивую деловую женщину — и вызвал ярость ее высокопоставленного мужа, патологического ревнивца. Не добившись от меня признаний в том, в чем он меня подозревал, ревнивый супруг неожиданно расплакался, совсем по-детски. В растерянности я пробормотал что-то вроде того, что если с каждой красивой героиней моих публикаций вступать в интимные отношения — никакого здоровья не хватит. И тут он наконец поверил! Просиял, долго жал руку и назойливо извинялся. Подумалось с грустью: видимо, и впрямь плохо выгляжу, впечатления полового гиганта не произвожу, пора прекращать экономить на обедах.
Мог бы рассказать еще о том, как уснул на одной из пресс- конференций. Но не стану этого делать, потому что читателям сей факт неинтересен, а коллеги- журналисты и сами не прочь лишний раз вздремнуть в рабочее время. Даже с открытыми глазами.