Мгновения золотого юбилея
Сколько было этих мгновений по всей огромной стране? Столько же — сколько нас. Каждый увидел праздник по-своему. Для меня, например, он был окрашен чувством обиды — мой дед Никтополион Левин прошел всю войну, а убит был в августе 1945 года в Минске. Семья не знает, где его могила. И в моем родном городе нет его фамилии на памятнике, где выгравированы по мрамору списки прочих его земляков. Видимо, у военных своя бюрократия. И все-таки было в этом празднике нечто, превращающее нас из разнородной цветастой толпы в народ, нацию. Определить одним словом это чувство невозможно — на великой печали замешана радость и гордость победителей.
Для тюменского юбилейного дня небесный старшина выдал-таки «гвардейскую с прицепом» норму солнышка, так что парад прошел с блеском. Сверкали награды и слезы, седины и лысины, штыки и погоны, Традиционный военный парад продолжили колонны демонстрантов. Это придавало празднику новую, «первомайскую», окраску. Собственно, демонстрации было две — одна официальная, другая — под красными знаменами и портретами революционных вождей.
Парадная река подмыла, наконец, зрительские берега, и весь этот поток хлынул — мимо плаката «Слава генералиссимусу Сталину», которому нашлось место только за решеткой окна магазина «Отечество», мимо памятника жертвам гражданской войны и монумента школьникам, не вернувшимся с войны, — к Вечному огню.
На стадионе «Геолог» состоялось театрализованное представление. Но танцы, песни, мужские «игры» десантников из Ишима, прыжки парашютистов, полеты авиамоделей и разноцветные салютные залпы не заслонили от нас главного — тех, благодаря кому и появился в нашем календаре этот праздник. В этот солнечный день было особенно заметно, как постарели они и как их немного осталось.
Среди ветеранских регалий блеснула золотая звездочка. Герой! Знакомимся. Иван Иванович Кондрашов:
— Это не военная награда, — улыбается он, — это мне в 1971 году за Урайдали. Электросварщиком работал. Насосные дожимные станции монтировали. Начинали с нуля. С палаток. Жили сначала в вагончиках, потом — на пароходе «Жан Жорес», потом в комнатках — по одной на две семьи.
— Ну и как? Не ссорились в коммуналках?
— Дружно жили. А на войну попал я в 1944-м из Ставрополья. Служил в артиллерии. Послали нас на Дальний Восток, Ускоренным маршем. Сохранилась у меня сталинская благодарность «За преодоление безлюдных степей Монголии и форсирование большого Хингана». Была на границе такая станция — Отпор… Вот там нам стоять пришлось.
— Хорошее название, Иван Иванович! Многозначительное.
— Да. Вот только жаль, что потом, говорят, переименовали. Наверное, каждый год день 9 мая должен быть таким ярким и запоминающимся, как этот, юбилейный. Слишком много у нас международных праздников — 1 Мая, 8 Марта, Рождество. И слишком мало — отечественных. Этот перекос должен быть восстановлен не только за счет Дня Победы. Eсть в нашей истории и Ледовое побоище, и Куликовская битва, и Бородино, и… Перечислять можно долго. Каждая эта дата была бы национальным праздником любой европейской страны. Только не нашей. Мы не только не празднуем этих дат — мы их даже не знаем. Eсли мы помнить не будем — другие и подавно. Недаром, в эти дни в Лондоне появилась скульптура Рузвельта и Черчилля. Двоих из великой тройки. Пусть маловато симпатий к третьему даже у нас. Каким бы Сталин ни был — всякий народ имеет того правителя, которого заслуживает. И попытка англичан «выбросить слова из песни» мне представляется бестактной по отношению к России.
***
фото: Фото Сергея Киселева;Фото Сергея Киселева;Фото Сергея Киселева