Совесть пробуждается?
Профессор-курист из Омска Алексей Казанник вошел в историю российской политики двумя поступками. Впервые — в 1989 году, когда помешал попытке «задвинуть» Бориса Eльцина на съезде нардепов, отдав ему свое место в Верховном Совете СССР. Второй раз — в феврале 1994-го, уйдя с поста генерального прокурора РФ в знак протеста против «телефонного права».
Поводом стал скандал с «нежелательной» для кремлевской администрации амнистией зачинщиков октябрьского мятежа, проведенной Госдумой согласно букве Конституции. Сейчас, перестав считаться «человеком президента», Алексей Иванович предпринял третий решительный шаг: в марте прошел учредительный съезд возглавляемой им политической партии — ни больше ни меньше — Народной совести. Об этой новой идее и беседует с А.Казанником наш корреспондент.
— Алексей Иванович, в преамбуле программы вашей партии дана весьма суровая, на мой взгляд, оценка политики нынешнего руководства страны.
— Да, мы не согласны с его социально-экономическим курсом, как и с тем, что руководство возвело в ранг государственной политики нарушение законов и Конституции. Мы четко осознаем, что человек остался винтиком в государственной машине. Это особенно проявилось в событиях в Чечне.
— Кто же эти «мы», на чье мнение вы ссылаетесь?
— Исследования, которые мы проводили до и после съезда, показали, что треть примкнувших к нам — интеллигенты. Это не может не радовать. Другая треть — из крестьянства. Чем это объяснить? Дело в том, что наша партия центристская, и поэтому в нее приходят представители различных социальных слоев, что для других партий не характерно.
— Какие партии и движется вы считаете своими союзниками?
— Нам очень симпатичны Демократическая партия России, Партия самоуправления трудящихся и Народная партия России (известная как партия Гдляна-Иванова). На мой взгляд, именно они находятся на центристских позициях и не допускают крайностей как справа, так и слева. Возможно, на предстоящих выборах мы выступим единым блоком — не хотелось бы распылять голоса избирателей.
— Известна ваша непримиримость по отношению к компартии и партии Жириновского. Что вы скажете на этот счет?
— Сегодня многие утверждают, что социалистическая идея не умерла, что, мол, есть много разновидностей социализма. И ставят в пример Швецию с ее системой социальной защиты человека. Но дело в том, что сами термины «социализм» и «коммунизм» дискредитированы в нашей стране. Поэтому для обозначения обществ типа шведского нам, наверное, надо пользоваться каким-то другим словом. Что касается наших расхождений с коммунистами, то есть ряд принципиальных моментов. Пугает, например, фундаментальное ошибочное положение марксизма, не учитывающее предпринимательский доход как разновидность заработной платы. Тем самым было обосновано юридическое и нравственное право на его экспроприацию. Наиболее активная, мыслящая часть людей была уничтожена. До сих пор коммунисты не заявили, как они относятся к этому. Второе — я не разделяю идеи классовой борьбы. Меня пугает программное положение КП РФ, в котором говорится об отмене результатов приватизации и передаче в собственность государства всего, за исключением фермерских хозяйств. Не дай Бог, мы встанем на этот путь — война неизбежна: война не за идеалы, а за собственность. Мы же считаем, что нужна лишь корректировка результатов реформ, и приватизации в частности. И мы знаем, как это сделать, Eсли взять справочники 1991 года, то найдем, что одна стопятидесятимиллионная доля общенародной собственности составляла в то время 20 миллионов рублей. Именно столько и должен стоить ваучер. В своей программе мы записали, что необходимо выдать облигации с учетом инфляции — это уже не менее миллиарда. Переведем эту сумму в государственный долг. Дума примет закон с указанием точного срока его погашения. Тем самым устранится почва для социальной революции, и, я думаю, наше многострадальное общество успокоится.
Что касается Либерально-демократической партии, то я неоднократно убеждался, что ее лидер, мягко говоря, часто далек от того, чтобы говорить правду. Возьмем заявление политсовета ЛДПР, где утверждается, что ее представителями в Думе разработано 43 процента проектов законов. Можно только порадоваться такой работоспособности. Но на каком основании они присвоили, скажем, разработку закона о Байкале, который готовили Казанник, Бойчук и Боголюбов, — там и рядом не было ни одного «либерального демократа».
— Как вы расцениваете утверждение о том, что Россия «обречена на стабилизацию», — с таким аншлагом вышел недавно один из номеров «Известий»? Или о том, что инфляция снижается и к концу года будет сведена на нет?
— Приведу цифры: 42 процента инфляции обусловлено удорожанием производства, 36 — нестабильностью и только 19 процентов — избыточной денежной массой. А правительство пытается подавлять инфляцию лишь монетарными методами, то есть продолжает изымать эту самую массу. Отсюда и задержки зарплаты, и отсутствие индексации, и многое другое.
— Ваш прогноз на предстоящие выборы?
— Сегодня можно говорить о нескольких довольно мощных командах, включившихся в предвыборную гонку. Что касается нас, то повторю: мы пытаемся сформировать блок центристских сил. Eсли это удастся, то появится еще один центр притяжения. Кто будет нашим кандидатом, пока неизвестно. Ни Иванов, ни Глазьев, ни Федоров, ни я еще не заявляли о намерении бороться за президентский пост.
— Судя по тому, что создана партия и написана ее программа, вопрос «что делать?» перед вами не стоит. Я задам другой: с кем делать, чьими силами и умами?
— К сожалению, сейчас говорить о сложившейся команде единомышленников-профессионалов невозможно. Мы обращаем внимание в основном на Сибирь, Дальний Восток, на Север и очень рады, что к нам приходят опытные управленцы, у которых кроме высокого профессионализма есть еще и совесть. Что касается столицы, то я убежден: если не сломать московскую мафиозно-клановую структуру, никаких изменений не произойдет.
— Вы считаете, что совесть — это и есть та сила, которая сможет привести к реальным изменениям?
— Eсли обратиться к Далю, совесть — это врожденное представление о добре и зле. Я убежден, что наш народ совестливый. Необходимы политики, которые бы выражали его совесть. Меня иногда представляют романтиком, упрекают в донкихотстве. Но я утверждаю: совесть становится важнейшей политической силой. Политикам, которые ее не имеют, люди уже не поверят. Все устали от бесконечных обманов.
Проблема в том, что люди у нас в большинстве своем аполитичны. Но то, что они не всегда реагируют на события должным образом, ни в коей мере не говорит об отсутствии у них нравственного начала. Это скорее результат того, что в течение семидесяти лет нам не давали заниматься политикой. Я пытался организовать антивоенное движение, но даже солдатские матери, чьи дети воюют в Чечне, заявили: «Это политика, а политикой мы заниматься не будем». Но в таком случае грязная политика «займется» ими!
— Где же взять тот колокол, что сможет разбудить народ?
— Первой «проснуться» должна власть. И стать эталоном совести, чтобы простому народу было на кого равняться.
ФОТО ИТАР-ТАСС