Бастилии нет, но забыть о ней невозможно
И вновь о теме, самой больной. Сколько не пиши о ней — все мало. Потому что горе, которое принес нашей стране Большой Террор, не вычерпать. Тем более, если черпаешь его всего лишь авторучкой, а те, кому по долгу и по званию положено утишить боль, отделываются разного рода постановлениями о разного рода льготах, исполняемых в восемнадцатую очередь. Во всяком случае, что-то не слыхал я, чтобы кому-то из потомков раскулаченных и расстрелянных вернули отнятое. Не можем, говорят, потому что документы не сохранились. (Вот беда — обворовывали и расписок не давали!). А если по случаю какие-то бумажки и остались, то в ходу другое объяснение: денег нет. Порастратили…
Eсли все страницы «Книги расстрелянных», которую год и четыре месяца печатает «Тюменский курьер», сложить вместе, то получится, что заканчивается уже четвертый том. Вот только не знаю, будет ли когда-нибудь эта книга. Тоже денег нет.
А люди, отыскавшие на этих газетных страницах-страничках своих родных, своих дорогих . безвинно убиенных, все приходят и приходят в редакцию.
Пришел старый и седой человек. Внук Идриса Кадырова, 1870 года рождения, расстрелянного в Тюмени… Увидел на экране компьютера четыре строчки про деда: арестован, осужден, расстрелян, реабилитирован. Заплакал. Потом, по мусульманскому обычаю пожимая мне руку двумя ладонями, сказал: теперь соберем родных, молитву прочитаем… ‘ А в конце прошлой недели заскочил очень молодой. Саша Скоробогатов. В газете была названа фамилия его прадеда, Алексея Максимовича Скоробогатова, сосланного из Челябинской области в Салехард и там убитого…
Ради чего напоминаю я обо всем этом? Ради того, чтобы вы не думали, что если никого се’-годня не сажают, то это значит, что раскаяние содеянным глубоко пронизало наше общество. До раскаяния очень и очень далеко. А если нет раскаяния -возможно повторение.
В ответ на несколько публикаций в «Тюменском курьере», в которых предлагалось в назидание потомкам и в память о погибших снести до основания «дом слез», пришло письмо от тюменца А. Соханского, подписавшегося «краевед-любитель». Верные нашим принципам, мы печатаем это письмо без купюр на второй странице.
Предваряя это письмо, хочу сделать лишь несколько замечаний. Не стану касаться снисходительного тона(«навязчивая идея редакции», «логика покидает автора», «дешевая ставка на негативное отношение народных масс», «после такого финта вместо того, чтобы потребовать кары палачам»…»). Не стану упрекать в высокомерии (мнение редакции — навязчивая идея, мнение краеведа-любителя -«самое лучшее решение»). Да и его идея — разместить «мемориал жертвам сталинского террора во дворике между домами» напоминает те же государственные компенсации пострадавшим от репрессий. Как бы есть и как бы нет.
А теперь об основном тезисе, что сносить старинное здание -нехорошо. Не экономично. Не в Тюмени бы это говорить. Не в Тюмени. Потому что в Тюмени кощунство по отношению к мертвым творится на каждом шагу. И как часто оно совершается именем целесообразности, именем ныне живущих.
Да, можно там, где расстреливали, сделать студенческое общежитие, а потом — библиотеку. Можно поставить на кладбище асфальтовый завод (не сносить же теперь этот завод только из-за того, что там когда-то закапывали расстрелянных, скажет г-н Соханский, и как с ним не согласиться!). Можно срыть часть другого кладбища, парфеновского, под гаражи, можно поставить на могилах какие-то сторожки и другие подсобные сооружения. Можно на месте еще одного кладбища, у третьей городской больницы, сделать дорожную развилку. Все можно. Поэтому можно и наше желание — хоть при помощи сноса уже разрушенного здания сохранить память о величайшем в истории преступлении — назвать, как это делает г-н краевед, варварским призывом.
Ладно, а как быть с французами? 200 лет назад они разнесли на камушки Бастилию. А кто сегодня не помнит о Бастилии, которой теперь нет? Вы ведь тоже помните о ней, г-н Соханский?