Скажите иначе!
В приложении к «Тюменским известиям» «Соседи» развернулась дискуссия о памятнике Г.В. Стеллеру, который готовит для города тюменский скульптор В.И. Афанасьев («Мы помним! И хотим об этом сказать»). Дважды в местной печати публиковалась фотография проекта памятника. Мне уже приходилось высказывать свое отрицательное мнение о предложенном скульптором проекте, в том числе — в личной беседе с его автором.
К сожалению, В.И.Афанасьев, как пришлось убедиться, на сегодня признает только два возможных мнения: свое и ошибочное.,. Главная мысль проекта, сводящаяся к тому, что Г.В. Стеллер — первооткрыватель Аляски, реализуется в памятнике фигурой человека в напыщенной позе, стоящего на обломке глобуса с надписью «Аляска». Однако достаточно взглянуть в соответствующий том любой энциклопедии, чтобы убедиться, что не только Г.В.Стеллер, но и В.И.Беринг не были первыми из европейцев на ее берегах.
Так, в 30-х годах XVIII века, т.е. задолго до экспедиции В.И .Беринга, Аляску посетил П .Нагибин, не говоря уже о плаваниях русских мореходов в XVII столетии. Да и сам Стеллер никогда не был на Аляске. Он провел лишь несколько часов на одном из ближайших к ее берегам островов.
Но, может, памятник посвящен просто замечательной личности ученого? Проделаем небольшой мысленный эксперимент. Поставим под проектом памятника вместо слова «Стеллер» подпись «Беринг», или «Нахимов», или имя другого прославленного русского морепроходца. Нетрудно убедиться, что все эти имена будут более соответствовать характеру героя В.И .Афанасьева, чем Стеллеру. А такой вывод свидетельствует лишь об одном: памятник не «стеллеровский», его обошла удача, к имени и судьбе ученого он отношения не имеет. Скульптор показывает нам человека с благополучной судьбой, утверждающего свою исключительность в открытии далекой страны, довольного своим положением в жизни и науке. Но такого не было в биографии ученого! Да и научные заслуги его — не в географических открытиях.
Г.В.Стеллер в своей короткой жизни многое пережил. Он испытал, может быть, самую большую трагедию ученого: при жизни ни разу не видел опубликованными плоды своих многолетних трудов. Он был мучеником науки, жизнь, образно говоря, поднимала его на дыбу и четвертовала не однажды. Вот это и следует отразить в памятнике. Пусть он будет проще, правдивее, без ненужной монументальности и надоевшей помпезности, дешевле — тогда мы, тюменцы, его признаем и полюбим.
Интересно, что мысль о дыбе появилась у меня в тот весенний день, когда мы с В.И .Афанасьевым обсуждали в его мастерской проект памятника. Оказалось, что тема дыбы уже решалась скульптором, правда, не применительно к Стеллеру, и в запасниках В. И .Афанасьева уже лежал эскиз этой работы. Странно, что им не желают воспользоваться…
Недавно мне довелось познакомиться с памятником маршалу Г.К.Жукову в Eкатеринбурге. В свои студенческие годы в конце сороковых — начале пятидесятых годов мне приходилось не раз видеть в Свердловске Георгия Константиновича. Eго резиденция находилась напротив одного из учебных корпусов горного Института, где я учился. По утрам, когда в институт лился непрерывный поток студентов, спешащих на лекции, из ворот здания бывшего женского монастыря выезжал черный «ЗИМ» маршала. Не желая перебивать людской ручей, Г.К .Жуков трогал плечо шофера, останавливал машину, открывал окно и угощал ближайших счастливчиков своими папиросами, отвечал на вопросы. Простота этого человека, по крайней мере ,по отношению к штатским, поражала нас, юнцов, необыкновенно. Но что же изображено в памятнике? Первое, что приходит на ум, — это не памятник прославленному полководцу и человеку, а монумент его кобыле: за ней маршала почти не видно.
Eсть опасения, что подобное впечатление оставит и памятник В.И.Афанасьева, если проект будет реализован в предложенном виде. В самом деле, в проекте есть все: обломок американского континента с Аляской, меридианами и широтами, грандиозный парусник, мощный постамент, но нет главного — Г.В.Стеллера. Конечно, создание памятника, отражающего действительный характер человека и научный вклад ученого, его причастность к Сибири и нашему краю — задача невероятно сложная. У меня складывается впечатление, что В.И. Афанасьев, прекрасно сознавая эту сложность, идет по более легкому пути, не утруждая себя поисками, без сомнения, длительными и мучительными. А пока лишь нам предложена работа на скору руку…
Меня удивило замечание редактора «Соседей» о том, что памятник действительно малоудачен, «но другой-то проект никто не предложил»(?) Логика более чем странная: пусть будет памятник плохим, но мы все-таки его построим, вложим в сомнительную идею треть миллиарда рублей… Настораживает также инициатива открытия в Тюмени музея Г.В.Стеллера. Не говоря уже о том, что мы вряд ли сумеем найти достаточное количество экспонатов и документов XVIII столетия, любому, кто знаком с историей Сибири, невозможно будет убедительно ответить на вопрос: а почему в Тюмени нет музея А, Вида, Д .Мессершмидта, Л.Ланге, Г, Миллера, И.Гмелина, А. Галлера, И. Фишера, П. Палласа, И .Георги, А.Гумбольдта, А.Брэма, А. Миддендорфа, А.Шренка и многих других соотечественников Г.В.Стеллера, не менее, чем последний, заслуживающих благодарной памяти сибиряков. Все они, кстати, в свое время бывали в Тюмени, и если уж делать музей, то он должен быть музеем немецких исследователей Сибири.
Словом, за память о Г. В.Стеллере — спасибо и низкий поклон уважаемому В.И .Афанасьеву, но сказать о ней, этой памяти, надо иначе. Весьма спорна также идея отправки одного из экземпляров протиражированного памятника на родину Г.В. Стеллераво Франконию, в германский городок Бад-Виндсхайм. Нельзя же заранее рассчитывать на плохой вкус жителей этого города, за что им такое неуважение (а может, и нам)?