Воспоминания о вкусе целинного хлеба
…а рассказывает о своей поездке в эту бывшую советскую республику к соседям нашей области — сургутский журналист Светлана Кожевникова. Наш обозреватель Владимир Рогачев попросил ее поделиться личными впечатлениями о жизни нового государства, про которую так противоречиво пишут в российской прессе, особенно о проблеме межнациональных отношений.
В начале этого лета заболел в Рудном, около Кустаная, отец. Родители мои приехали в Казахстан в числе первых целинников, да так там и остались, сейчас на пенсии. В Тюмени друзья сказали, что лучше всего ехать на машине. Компания подобралась быстро, выехали на «Ниве» и перед границей сделали остановку на заправку. Встречные предупредили, чтобы лишнего бензина не брали: если будет больше двух канистр, то заставят продать.
Вот и последнее курганское село Половинное. Впереди — «их» таможня. Пока ехали по нашей земле, часто встречали своих селян, торговавших пирожками и даже жестянками с «пепси». С таможней особых проблем не было, заплатили положенные сборы и получили «добро» на ввоз всех наших припасов. Оказывается, многие мелкие товары из наших «комков» в Казахстане — дефицит, поэтому небольшие партии пропускаются свободно. Беднее стала и придорожная торговля.
В первом же городе быстро нашли менялу. За восемьсот рублей дают один тэнге. Потом в доме родителей сравнила: их пенсия — тысяча с небольшим, а тапочки, к примеру, стоят сто тридцать тэнге.
В Рудном бросился в глаза какой-то сникший, притихший люд. Куда меньше выпивох, чем в поездку 93-го года. Как и в России — полупустые кинотеатры, автобусы ходят реже нашего, экономят бензин. Все больше пешеходов. Общая беда рабочего люда здесь и у нас. — задержки с зарплатой. Особенно в городах на юге республики. Так, в теперешнем Актау (бывшем Шевченко, помните телерепортажи из белого красивого города в пустыне, на берегу Каспия, столицы нефтяников?) можно запросто купить хорошую квартиру за тысячу долларов. Желающих уехать хватает, но, если дашь объявление о продаже квартиры с номером телефона, начинаются звонки с угрозами: «Захочешь жить — уедешь задаром». Так сбивают цены.
Пенсионеров волнуют прежде всего деньги и возможность выжить, пожить, дожить. Работающие русскоязычные очень боятся сокращений, им снижают оклады, почти невозможно стало подняться по служебной лестнице, При первой же оказии в Россию уезжают семьи с детьми. После школы им практически некуда поступать, нет для них мест ни в техникумах, ни в вузах.
«Русским» (так называют всех неказахов) работу искать в Кустанае и Рудном бесполезно, особенно молодым. Старики маются в поисках нужных лекарств, их можно только достать. Традиционно на Востоке все надеются на базар, там и сейчас если не все, то почти все можно найти и купить. Но цены ! Я обошла в Рудном все ряды, надеясь хоть что-то взять из продуктов и овощей без магазинных накруток. А в магазинах стало совсем пусто.
Детям сейчас тоже несладко, слоняются во дворах, закрыты еще бывшие вчера бесплатными кружки и клубы. В школах — обязательное изучение малышами государственного языка (казахского) (и это правильно. — В.Р) Все больше в республике казахов, которые переселились из Монголии, Китая, Ирана. Правительство меняет демографическую структуру населения, ибо в 1993 г. из 17 млн. граждан страны казахов было 3 миллиона. Переселенцы бесплатно получают землю и скот, но многое для них в укладе жизни не подходит. Гордые и самолюбивые, они болезненно преданы традициям минувших веков, Русского языка они не знают, хотя и сейчас он — основное средство общения даже у местных казахов.
Так что напряжение в разных слоях народа потихоньку растет, но пока дело до стычек не дошло.
Правда, моя родня, как и многие, оказалась у последней черты терпения. Старшие засобирались в Сургут. Что тут сказать? Ведь им нужно тепло, а не наши холода, им будет тяжело оставить дачу, яблони, своих друзей, родственников, которые еще на что-то надеются.
Возвращались в Тюмень опять на машине без особых приключений. Денег осталось лишь на поезд до Сургута. По коридору несколько раз прошли молодые плечистые парни в пятнистой униформе с погонами. Соседка сказала: «Нижневартовские. Из Грозного. Говорят, их осталось тринадцать из сорока восьми».
Нет, до чеченского страшного варианта в наших отношениях с Казахстаном, слава Богу, далеко. Но Восток, как говорил товарищ Сухов, дело тонкое. Можно и потихоньку избавиться от всех неказахов. Процесс, увы, пошел… Но я все равно верю, что мы не забудем вкус целинного хлеба, братства наших народов — не в бывшей империи, а в новом союзе дружественных и независимых республик.