В поисках вчерашнего дня
Много лет подряд поездки по трассе Тюмень-Свердловск-Челябинск были непременным атрибутом моей жизни. Я знал на память каждый указатель, каждый поворот, каждый пост ГАИ, придорожный магазинчик. Так сложилось, что уже несколько лет необходимость, обязательность этих поездок отпала по не зависящим от меня причинам. Но вот в прошлые выходные я снова отправился по знакомому маршруту. Столько привычного! Привычный великолепный асфальт в Камышловском и Пышминском районах и так же привычная «-гармошка» — в Богдановичском. Правда, не стало разбросанных по обочинам кирпичей, ни огнеупорных, ни красных. Чисто. Ни досок, ни арматуры, ни цементной пыли. Из всей строительной номенклатуры на пятистах километрах я лишь единожды заметил метровый кусок швеллера. «При социализме» такого просто не бывало. (Признаюсь откровенно: однажды, году в 1982-1983, я, подъезжая к Челябинску, увидел, как с мчавшегося впереди грузовика слетела доска, «шестидесятка» и шести метров длиной. Шофер остановился, поправил в кузове другие доски, но за этой, лежащей в ста метрах, и не подумал возвращаться… Доска эта, распиленная пополам, несколько сезонов служила мне в палаточном лагере на озере Увильды).
Нет, теперь дорога словно выметена. Правда, с другой стороны, стало меньше машин с так называемыми «народнохозяйственными грузами». И ни одной армейской колонны, которые всегда в августе выезжали на уборку урожая, я тоже не встретил.
Eсли бы по этой дороге двигался иностранец, впервые попавший в Россию, он бы точно пришел к глубокому убеждению: национальная русская еда — это шашлык. На каждом перегоне, даже в лесу, вдали от городов и деревень, импровизированные шашлычные, была даже харчевня «Золотой якорь» и кафе «Таверна» (кафе «Кафе»?). Особенно умилил меня сколоченный на скорую руку столик неподалеку от Талицы, а на столике — для красоты — букет полевых цветов. Кстати, по дороге метров за двести-триста — предупреждающий указатель.
Камышлов как раз в эти дни праздновал очередной день рождения, но среди праздничных транспарантов уже не было призывов к чехословацко-советской дружбе и не было поздравлений от чешского города-побратима (за эти годы я позабыл его название).
Дорога по-прежнему красива. Особенно когда она стала взбираться на восточные склоны Урала, причудливо освещенные вечерним солнцем. Небо — все в белых облаках — словно парусный флот скользит по океанской глади.
Я уже упомянул, что на дороге — ни кирпичика. Зато сколько особняков в городках и за городом! И скромное жилье горожанина, и подобие рыцарских замков из того самого красного кирпича… В ритуал поездки всегда входило посещение придорожных магазинов. Всегда можно было отыскать что-нибудь этакое. Либо редкое, либо местное, чего нигде больше в целом свете не найдешь. Всякие скобяные штуки, на которые щедр металлургический Урал. Хозяйственные пустячки. Какую-то неповторимую люстру, сделанную по «линии ширпотреба» неким секретным оборонительным предприятием. А какие чашки, шкатулки, фигурки продавались а Сысерти, где размещается и до сей поры завод художественного фарфора, больше работавший на экспорт, чем на внутренний рынок!.. Eсли вы заинтересовались этой частью моего рассказа, не спешите в Сысерть или в Богданович. Там нет ничего или почти ничего. Везде все то же, что и в Тюмени; сникерсы-тамперсы-какерсы… (прошу прощения…). В громадном челябинском торговом центре (подобие цирка под бетонным куполом), который раньше воспринимался как апофеоз отечественного производства, теперь разместились фирмы и фирмочки, торгующие, как правило, одним и тем же товаром, только по разной цене. Отечественной промышленности массового спроса пришел каюк. Четыре швейные фабрики Челябинской области (челябинская, магнитогорская, троицкая и копейская) демонстрировали вполне приличное качество, разнообразный ассортимент. Сегодня их нет, или, точнее, они незаметны на прилавках. Рынком правят турецкие портные. А главный корпус челябинской швейной фабрики, я специально заехал поглядеть, стоит в центре города с выбитыми стеклами. Может, это просто плановый ремонт?
Хотя с другой стороны, выбирает массовый покупатель. Это он предпочел российским товарам — турецко-китайский ширпотреб. А наши фабрики и заводы, отгороженные долгие годы от нормального рынка железным занавесом, развивавшиеся в товарном вакууме, открытого боя просто не выдержали. Потеряны десятилетия. Когда удастся все это наверстать, бог весть.
у кого-то когда-то я прочел сентенцию; не надо перечитывать старые письма. Так и моя нелепая попытка вернуться во вчерашний день успеха не принесла. Поезд прошлого ушел, и даже дым его давно растаял в воздухе. Сегодняшний день -жесток и, предоставляя поле деятельности, не оставляет места для ностальгических вздохов.