Одинокий экскаватор на туринском берегу у «фанерки»
Из-за сильной июньско-июльской засухи Тура наша в этом году обмелела, берега ее обсохли значительно сильнее обычного. По этой причине у фанерокомбината вынырнули «утопленники» — лес-топляк, что в течение десятилетий приплав- ляли, привозили сюда на переработку.
Помню, еще в начале 70-х годов возле комбината у левого берега была «запань» — огромный карман для приемки и хранения фанерного чурака, огражденный деревянными бонами. Eго привозили баржами откуда- то снизу и сбрасывали в воду запани, где он ожидал очереди на переработку. Но не все деревья были достаточно «терпеливыми» и плавучими. Многие тонули и оставались в воде десятки лет. И теперь они опять вынырнули на белый свет. Экскаватор собирает бревна в кучу, их куда-то увозят.
Такой лес называют мореным. Не знаю, насколько ценна мореная береза, но мореному дубу у столяров цены не было. Судя же по тому, как обращается с мореным лесом экскаватор, цена ему небольшая. Может, нет спроса. Теперь ведь все наперекосяк в нашей России. Одни не знают, куда девать свою продукцию, а другие — такую же -везут из- за «бугра».
Неважно, извлекают ли топляк по инициативе директора ил и делают это под угрозой штрафа от экологического комитета.
Главное, что дело это необходимое и полезное. Но чем больше мелеет Тура, тем больше обнажается «утопленников».
Работая в областном нашем архиве, я нашел Постановление Президиума Исполкома Тюменского горсовета РК и НД от 10 ноября 1935 года. В нем написано: «…река Тура в результате проводившегося ряд лет молевого сплава совершенно засорена утонувшим лесом и превращена на территории района из судоходной в явно непроходимое самоходными судами состояние, что является громадным тормозом для развития грузоперевозок района в период весенних полевых работ, и особенно во время сдачи хлеба государству». Обязали Гортоп извлечь лес в пределах Тюменского района немедленно.
Правда, мне не удалось найти сведений, выполнена ли была эта грандиозная работа. Наверно, до сих пор у нашей Туры деревянное дно, вымощенное зауральской березой, осиной, сосной. Их «молем» то есть врассыпную, сплавляли сюда от Туринска и более высоких мест русла Туры. Немало «отчетных» плановых и сверхплановых кубометров пошло не на фанеро- комбинат, а на мощение речного дна.
У нас всегда так: где пьем, там и льем. Лесники топят спиленный лес. Железнодорожники на воздух пускают муку, цемент, алебастр. Работники элеваторов дворы свои усыпают зерном. Я бывал на многих предприятиях Тюмени, и всюду к сырью отношение плевое. Только на овчинно-меховой фабрике не видел, чтобы овчины или шубы валялись, все убрано к месту.
Кстати, об элеваторах. Один мой знакомый аграрник был недавно во Франции. И там посещал элеваторы. Он мне рассказывал: хожу, смотрю, чувствую, все хорошо, но чего-то не хватает. Но чего, не могу понять. Потом хватился: батюшки, да у них же нет ни одного воробья или голубя. Спрашиваю: почему у них так, вот у нас такие тучи этих птиц вьются!..
И гостеприимные хозяева сказали, что у них элеваторы — для хранения зерна, за которое деньги плачены, а не для разведения и кормления голубей и воробьев. Пусть эти божьи создания ищут себе корм в другом месте…
Долго Придется пыхтеть одинокому экскаватору на очистке берега…
ФОТО СEРГEЯ РУСАНОВА
***
фото: