«Притон» для милиционера
В редакцию позвонила женщина, Наталья Северская, и сообщила, что в квартире ее отца-пенсионера безо всякого на то основания поселился милиционер. А пенсионера выгнал.
Сразу оговорюсь: я пользуюсь вымышленными фамилиями или не называю их вовсе. Исключая, конечно, фамилии ответственных работников.
В отделение милиции Калининского района, в котором нес службу лейтенант Петренко, я приехала в самый разгар служебной проверки. В то самое время, когда я беседовала с заместителем начальника РОВД Николаем Моисеевым, лейтенант Петренко общался с полковником Лукиным, заместителем начальника УВД области.
По словам Моисеева, лейтенант Петренко представил в свое оправдание два важных документа. Один озаглавлен «Ходатайство» и адресован председателю Калининского суда. Подписавшие ходатайство соседи Анатолия Ивановича сообщали, что жизнь в доме невыносима из-за постоянных пьянок и скандалов, происходящих в злополучной квартире, и просили «разрешить вопрос в пользу Петренко К.И., сотрудника милиции». Второй документ-договор о найме квартиры, согласно которому Анатолий Иванович сдавал Константину Петренко комнату в своей квартире с условием оплаты коммунальных услуг. Имеется также «объективка» участкового милиционера — зафиксировано, что в квартире №101 имеет место притон.
Я, в свою очередь, сообщила Николаю Моисееву первые результаты своей «неслужебной проверки».
В квартиру я не попала. Молодая женщина (как оказалось позже, жена Петренко) из-за двери сказала, что никому не откроет. Сам лейтенант, видимо, был на работе. Зато удалось пообщаться с соседями. Пока я в одной из квартир беседовала с хозяйкой, вокруг Володи Некрасова, редакционного водителя, собралось еще человек семь жителей этого дома. Они рассказали о том, что Анатолий Иванович «чего греха таить, человек пьющий». Но что пьет он не больше, чем некоторые другие, и что притона никакого не было. А шум, который иногда действительно доносился из квартиры, — вовсе не повод, чтобы квартиру отобрать.
В заключение нашего обмена сведениями Николай Моисеев признал, что договор о найме, безусловно, не является поводом не пускать хозяина на порог, и заверил, что Петренко жить в квартире не будет.
Встреча с Константином Петренко состоялась на следующий день. Уже через двадцать минут разговора (а тянулся он три часа), стало понятно: Константин — человек, абсолютно убежденный в своей правоте. Вселился в квартиру, «чтобы там не было притона». Не выезжает, «потому что негде жить». Не пускает хозяина, «потому что он пропьет мои вещи». Сознает, что его действия не соответствуют закону, «но законы у нас несовершенны». Считает, что преступления не совершил: «Я не могу работать в милиции и нарушать Уголовный кодекс». И выезжать не собирается «до решения суда».
К вопросу о порядке отсуживания квартир я еще вернусь, а» пока — о жилищных условиях милиционера Петренко. Он с женой живет в общежитии на Бабарынке. Комнату в девять квадратных метров еще приходится «отрабатывать» — в нерабочее время охранять покой соседей. Eсть ли перспектива «выслужить» квартиру обычным путем? Присутствовавший какое-то время при разговоре коллега, старший оперуполномоченный, сказал между делом, что служит в милиции второй десяток лет, а живет с женой и сыном в малосемейке. По словам другого оперуполномоченного, в отделении в любую ночь можно застать милиционеров, находящихся там вовсе не по службе, а просто ночующих, — потому что больше негде.
А теперь самое время рассказать о том, какую роль во всей истории играет суд. По законодательству, еще действующему в отношении неприватизированных квартир, администрация района может через суд добиться выселения квартиросъемщика из квартиры и передачи квартиры в жилой фонд. Eстественно для этого должны быть серьезны основания. Например, квартиросъемщик по месту прописки не проживает, в квартире организован притон.
Кто «вычисляет» пустующую квартиру? Кто делает вывод, что она стала притоном? Участковый милиционер. А кто поселяется в бывшем притоне после того, как администрация отсуживает квартиру у нерадивого квартиросъемщика? Очень часто бывает, что как раз милиционер и поселяется. Справедливо? А то нет. Милиция борется с притонами и сама свои жилищные проблемы при этом решает. А теперь отгадайте с трех раз, кто выступает в суде от имени администрации района?
Константин Петренко показывал мне еще один документ — его заявление с просьбой доверить ему представлять в суде интересы администрации Калининского района. Решение вопроса в настоящий момент отложено — как я поняла со слов Петренко, помешал «весь этот шум».
С заместителем главы администрации Александром Протопоповым, на которого ссылался Константин Петренко, я не встретилась — он в командировке. И все-таки есть основания предполагать, что такая практика — доверять милиционерам представлять интересы администрации в судах — существует. Логично, не правда ли? Eсли милиционерам нужны квартиры, пусть они делают все сами — в том числе и выступают в суде.
Создается впечатление, что пустующие квартиры, квартиры, в которых организованы притоны и тому подобное, просто отданы милиции «на откуп». Способ превращения «притонов» в жилье для милиционеров, судя по всему, действует куда эффективней соответствующей статьи в Уголовном кодексе — «организация и содержание притонов для распития спиртных напитков…». Но эта практика, е условиях, когда вероятность получить квартиру обычным путем для милиционера чрезвычайно мала, рождает соблазн. Eсли нет подходящего притона — надо найти квартиру, которую, пусть с натяжкой,- можно притоном объявить.
Квартира Анатолия Ивановича стала «подходящей» ещё и потому, что он имеет дом в Борках и нечто похожее на дом на улице Колхозной.
«За кадром» этой статьи остались некоторые подробности. Из уст Натальи Северской и Константина Петренко прозвучало немало взаимных обвинений. Неясным остался вопрос о появлении договора найма: версии обеих сторон прямо противоположны. Проверить их невозможно, а может, и не нужно. Факт налицо: милиционер живет в чужой квартире, между тем как не только постановления суда о выселении хозяина не было, а даже иска судебного не существует в природе. Милиционер надеется на победу.
А хозяин? Анатолия Ивановича я застала в частном доме на улице Колхозной. Сначала услышала стук молотка, потом вышел сам хозяин. Трезвый и без следов похмелья. Как раз перед нашим приходом он пытался утеплить свой «сарай». «Вы насчет квартиры? Да там ведь живут… Почему не защищаюсь? А зачем? Я оту квартиру приватизирую, и милиционер сам уедет…».
Я созвонилась с Сергеем Жигалевым, начальником ЖЭУ-4, к которому относится дом. Он сообщил, что милиционер Петренко приходил к нему с требованием остановить оформление документов на приватизацию. Требование было отклонено. Документы оформлены и находятся в отделе приватизации администрации района.
Будем надеяться, что милиционер уедет сам.