Золотая экспедиция
Секретная инструкция, поданная прибывшим офицером сибирскому наместнику князю Матвею Гагарину для личного ознакомления, была лаконична — писана государем. Eе подателю, подполковнику Ивану Бухгольцу, надлежало с воинским отрядом достичь города Эркети близ Амударьи, устраивая по пути, где надобно, крепости, произвести розыски золотой руды и склонить хивинского хана к российскому подданству. Сибирскому губернатору предписано было не мешкая оказать всяческое содействие в подготовке экспедиции: снабдить людьми, воинским снарядом, судами и продовольствием.
Известие о бухарском золоте князю Гагарину было не в диковинку — слухи ходили издавна. Сказывали даже, что хитрые бухарцы пустили воды Амударьи по иному руслу, дабы скрыть золотые россыпи. Заботило иное. Петровский посланник прибыл без войск и припасов, в сопровождении нескольких офицеров лейб-гвардии Преображенского полка. Стрельцов и казаков набрать по гарнизонам, прикидывал наместник, дощаники — дело привычное, изладим в срок, фузеи и мушкеты свои, тобольского оружейного завода. Пушки… С ними сложнее. Кроме тюменского атамана Ивана Кадмина поручить некому. Кадмин в литье сведущ, оборотист — наказ выполнит.
Сведущ был Кадмин в литье «колоколов. В свободное от государевой службы время лил с сыновьями колокола звонкие, мелодичные. Большие — церковные, и малые колокольца-колокольчики — дорожные, ямщицкие. Не случайно же прозвали горожане смышленых, не по возрасту опытных в ремесле сыновей атамана — Колокольниковы. Но колокола — одно, пушечное ремесло — совсем иное. Выбора, впрочем, не было, приказ всесильного и крутого наместника надлежало исполнить.
Небольшая литейная мастерская Кадмина преображалась на глазах. По приказу губернатора со всех ближних городков, деревень и острогов пригнали кузнецов, каменщиков, токарей, резчиков. За их работой надзирал срочно прибывший в Тюмень опытный артиллерийский мастер поручик артиллерии Иван Каландер. В считанные дни за казенный счет построили новые плавильные печи. Не было нужды и в деньгах, и в металле. Скромное заведение тюменского литейщика на глазах превращалось в завод.
С губернаторским поручением Иван Кадмин справился в срок — через шесть месяцев мортиры тюменского производства были испытаны и признаны годными к употреблению.
***
27 июля 1715 года трехтысячный отряд Бухгольца на 60 судах отправился вверх по Иртышу. Переход был труден. Шли на шестах, тянули суда бечевой, местами тащили волоком. К октябрю достигли Ямышева озера. Здесь Бухгольц намеревался отстроить крепость и зазимовать, а по весне двинуться дальше.
В середине зимы недостроенная крепость была окружена калмыками Черин-Дондука. Штурм ее защитники отразили с легкостью, нанеся немалый урон неприятелю, — кстати оказались кадминские мортирки. Но конные калмыцкие отряды взяли крепость в глухую осаду, перехватили и вырезали шедший из Тобольска отряд с продовольствием для экспедиции.
В осажденной крепости начались голод, болезни. Через пару месяцев в живых осталось не более 700 её защитников.
О продолжении экспедиции не могло идти и речи.
28 апреля 1716 года изрядно поредевший русский отряд на 12 дощаниках двинулся в обратный путь. На полдороге, в устье реки Оми, Иван Бухгольц, выполняя петровский приказ, заложил небольшой острог — будущий город Омск.
***
В то время как остатки экспедиции Бухгольца приближались к Тобольску, капитан лейб-гвардии Преображенского полка Александр Бекович-Черкасский (принявший православие кабардинский князь Девлет-Кизден-Мурза) с шеститысячным отрядом из Астрахани вышел в Каспийское море. По замыслу Петра, экспедиции должны были действовать сообща. Кроме того, князь Бекович-Черкасский должен был разведать пути в Индию и завязать торговые сношения с индусами. Не найдя экспедиции Бухгольца, Бекович-Черкасский отправил посольство к хивинскому хану и приступил к строительству крепостей у Красных Вод и близ Александровского залива. Послы, однако, как в воду канули.
Мирно склонить ХИВИНСКОГО хана к российскому подданству не удалось. Энергичный князь, оставив войско в отстроенных крепостях, вернулся в Астрахань, набрал новый отряд и сухим путем, через Гурьев, двинулся к Хиве. В 120 верстах от ханской столицы, близ урочища Карагач, произошло первое вооруженное столкновение. 25-тысячное войско хана было наголову разбито.
Начались переговоры. Хан принял все предложения Бековича-Черкасского, в том числе и на совместную добычу золотого песка. Но, в свою очередь, предложил разделить русское войско на несколько мелких отрядов, мотивируя свое предложение тем, что так их легче будет прокормить. Бекович-Черкасский… согласился.
Расплата за непонятную уступчивость и доверчивость князя последовала незамедлительно. Русские отряды были истреблены поодиночке. Из восьмитысячного экспедиционного корпуса до Астрахани сумели добраться лишь несколько яицких казаков. Узнав о разгроме, оставили Красноводск и Александровск их гарнизоны…
***
«Золотой» поход закончился катастрофой и стоил головы большинству его участников. Те же немногие, кому посчастливилось уцелеть, впали в немилость государя. Иван Бухгольц был отправлен в Восточную Сибирь строить крепостную линию на границе с Китаем и закончил многолетнюю службу комендантом в отдаленной Селенгинской крепости. Повешен был вскоре за «многие злоупотребления» всесильный сибирский наместник князь Матвей Гагарин. Eстественна, не получили никаких барышей и рядовые участники экспедиции.
Впрочем, кому — война, кому -мать родна. После весьма выгодного пушечного заказа сибирского губернатора круто в гору пошли дела Колокольниковых. Правда, оружейные Заказы были нечасты, но всегда — особые, штучные. Известно, например, что для лейб-гвардии Московского полка отлили Колокольниковы мортиру пудового калибра. Зато на колокола спрос не переводился. В редком сибирском городке не слышали колокольного звона работы Колокольниковых. Отлили они колокола и для новых острогов -Ямышевского и Омского. И стали со временем одним из наиболее богатых купеческих семейств в Тюмени.