Маленький юбилей для талона на мясо
На днях, разбирая свой архив, нашел «приглашение на покупку». Помните, земляки, кто постарше, так 15 лет назад стыдливо-официально называлось то, что мы между собой называли проще, — талонами. Я тогда специально оставил по талончику «для истории»…
Да, первые талоны мы, тюменцы, получили в июле 1980 года. Первые «приглашения» были на мясо: по 1 кг в месяц на человека. Талон по размерам походил на игральную карту, и на нем, кроме года и месяца, имелся весьма деликатный текст: «Уважаемый товарищ. Горторготдел приглашает Вас оформить заказ на мясопродукты (1 кг) в удобных для Вас магазинах г.Тюмени». Список магазинов напечатан на обратной стороне «приглашения».
Чуете бюрократическую казуистику под видом деликатности? В соответствии с лозунгом, что бытовал в те годы: «Все для человека, все на благо человека!».
Между прочим, в том же 1980-м в нашей области производили, согласно официальной статистике, по 51 кг мяса «на душу населения», и один мой приятель, знавший эту цифру, все недоумевал: если по талонам он получает всего 12 кг мяса в год, кто-то же съедает остальные 39?
А я и теперь не понимаю: зачем считают «на Душу населения»? Ведь душа — субстанция нематериальная, ей мяса не надо. Мясо надо телу, вот и считали бы на него. Тут только так можно понять, что 12 кг в год для тела — это все равно что ничего, а вот душе хватает, чтоб только в теле удержаться, и то с трудом.
Талоны на мясо существовали до июля 1986 года, после мясо стали продавать свободно, без лицемерия «пригласительных билетов».
Прошло немногим более года, и с 1 декабря 1988-го (уже после принятия в мае того же года знаменитой Продовольственной программы СССР) в Тюмени ввели продажу масла сливочного по «заказам», то бишь по тем же талонам — аж по 300 г на человека в месяц! Это действительно только «на душу», для тела явно недостаточно. Разве слегка язык помазать.
Вот талончики на мыло туалетное и CMC — синтетические моющие средства, то есть стиральные порошки. Они введены с 1 августа 1989 года. Средства массовой информации сообщили даже тогда, что Тюменский мясокомбинат решил возродить старинный местный промысел -мыловарение — и начал строить цех, чтобы варить по 200 т в год хозяйственного мыла. Грешен, не знаю, сварили ли его наши мясники. Варят ли теперь? Скорее всего — нет. Как сказано в Священном Писании: если не хватает сил, то похвально и намерение.
Попутно вспомню еще одну дату: с 26 мая 1990 года — всего 5 лет назад! — по примеру столицы России Москвы в Тюмени была введена торговля по паспортам. Кроме хлебных и молочных магазинов, в других надо было показать паспорт с тюменской пропиской. Помню, в том году были мы с женой в соседнем Свердловске неделю, и нам не продали сахар — так первый вечер в гостинице и пили пустой чай, раздобыв назавтра сахар у знакомых. Теперь смешно, а каково было тогда!
Год 1991-й. Конец февраля. В Тюмени введены талоны (официально — карточки) на девять видов продуктов: яйца, сахар, крупы, макаронные изделия, колбасу, курево, водку и еще на что-то. Свои талоны на табак я подарил курящим друзьям: они так страдали без этого зелья! Больше всего у меня сохранилось «приглашений» на покупку винно-водочных изделий: можно оклеить полстены,только вид портит жирная печать домоуправления на каждом кусочке бумаги.
Конечно, сразу появились подделки, фальшивки. Тогда ксероксы были уже в Тюмени не редкость. Даже — у меня записано! — сообщалось в печати, что по городу ходят более 200 тысяч фальшивых талонов. Талоны на водку сразу стали объектом спекуляции, за что сурово карала милиция.
И последний талон, но он был первым уже не при Советской власти, а при молодой «демократии»: 21 января 1992 года (батюшки, кажется, это было вчера!) в Тюмени ввели талоны на хлеб «народных сортов», тот самый, что стоил за буханку по 16 и 20 копеек, а теперь по 1900 и 2200 рублей. Это была уже эра Гайдара…
Помните эти просторные бумажные листы, разделенные на квадратики, с указанием даты? Многие магазины сегодня уже не «отоваривали» вчерашний талон. Были дни, когда и по талонам хлеба не хватало, к прилавкам стояли длинные очереди. Продавцы были вооружены ножницами, чтобы выстригать очередной кусочек из листа. Потом уже стали позволять покупателю выстригать самому… Вы скажете — смешно? Нисколько. Кто пережил — не смеется…
Пришла соседка баба Поля. Увидела мой архив, заахала удивленно: почему талоны тогда не отоварил? Столько добра не выкупил! Особенно водки. Какая жалость! Сидела, перебирала, молчала, в конце концов прослезилась…
— Да, говорит, — тогда хоть по талонам, но могла купить все это на свою пенсию. А теперь заглянешь в магазин — полки от товаров гнутся, но купить я не могу. Пенсия маловата. Живу в основном вприглядку. Ладно, племянницы иногда принесут вкусненькое к чаю. А так — беда, беда… Дед помер, не дожил до этого «светлого будущего». Все здоровье свое положил на его строительство. Да и я не отставала.
— Полина Ивановна, — говорю, — признайтесь, что видеть магазин с гнутыми от товара полками приятнее, чем с пустыми. Иначе зачем тогда магазину полки? Пусть стоит сараем.
— Приятнее-то приятнее, но без денег чувствуешь в нем себя лисицей в винограднике: «Видит око, да зуб неймет».
Баба Поля была учительницей русской литературы.