Человек из военной школы
Теперь и нам пришла пора товарищей считать. Теперь и нам пришла пора -иных не досчитать
Тридцать лет мы были знакомы с Виктором Феоктистовичем Югриновым. Теперь надо говорить — были.
Хотя мне кажется, что он -один из многих, кто почти не менялся все эти годы. Ни неторопливая речь, ни характерный смешок (хе-хе!). Ни насмешливый высокий голос.
Помню встречи и разговоры. Помню его рассказы о довоенном Тобольске и о войне. Поражало его самообладание. Ни разу за три десятилетия не видел его вышедшим из себя.
Наверное, это природное, в общем-то, Качество закалилось в окопах Северо-Западного фронта. …
В сороковом году.он закончил школу и ушел в армию. Служил, как мне помнится из его рассказов, где-то на Севере. Eго все уговаривали в военное училище, он не соглашался, ждал демобилизации, а вместо нее -война. Обрадовался, говорит: теперь в училище не поеду!
А ему сказали: теперь-то как раз и поедешь! Правда, тогда он не знал, что военная школа станет для него школой войны, которая поможет ему служить. И поможет не пасть духом, когда он — без гражданского образования — оказался на гражданке и сел за парту рядом с теми, кто родился в тот год, когда он в армию ушел.
Югринов поехал учиться, и окончил — ускоренный выпуск! -артиллерийское училище, и стал командиром взвода 45-миллиметровых пушек на Северо-Западном фронте. Страницы этой тягостной и кровавой истории, этого великого сидения, названия со старых военных карт -река Ловать, Рамушевский коридор — для него оставались частью его самого.
У него была очень четкая, очень предметная память. Рассказывал о войне, словно кроки чертил. И через полвека мог показать, где стояла его батарея, где был противник, где он ошибался, где бил точно.
Это — не эпитафия. Это воспоминание. О человеке, который еще вчера был рядом и вдруг оставил нас.
Я позволю себе процитировать несколько строк из моего давнего интервью с Виктором Феоктистовичем (когда встречались в последний раз, он ворчал, что газеты стали писать о людях без отчества, ему это не нравилось).
«…С января 1942 года и до конца войны я был в действующей армии. Был постоянно в напряжении, и не только потому, что это означало «быть или не быть», а с точки зрения ответственности, которая на тебе лежит. Об этом думаешь сегодня. Об этом думаешь завтра. Война — тяжелая вещь, но в то же время и хорошая школа. Война учит меньше ошибаться. Война учит меньше принимать волевых решений. Война учить принимать решения и проводить их в жизнь, исходя из реальной обстановки. Пусть мой масштаб невелик, но реальность — та же самая. Война этому научила…»
…Смерть застает врасплох. Я знаю, что человек, в принципе, смертен. Но привыкнуть к ее приходу нельзя. Может быть, прав поэт, сказавший, что человек — не умирает, лишь рядом быть перестает…
Виктор Феоктистович Югринов перестал быть рядом с нами. Но он все жив для нас — в памяти, в звуке голоса, в продолжающейся жизни. К сожалению; без него.