Очень простые тюменцы
Сперва — картинка с натуры.
Просторный двор в центре города, «центрее» не бывает, дом — рядом с почтамтом. Майский день, именины сердца. Тепло, светло, мухи не кусают. Группа -уже не юнцы, но все-таки относительно молодые люди. Разместились в беседке так, как у нынешних принято: ногами на скамейках, мягкими частями туловища — на ограждении беседки. Что-то пьют, передавая бутылку по кругу. Чему-то смеются.
Наблюдать интересно. Хотя возникают вопросы. Например, что такое надо пить, чтобы плевать не переставая? Причем прямо перед собой, в том числе и на скамейку, на которую другие горожане прямо завтра и усядутся?
Пьют и смеются. Все в жизни идет своим чередом, естественный ход, как писал некогда знаменитый бард и радиожурналист Борис Вахнюк, важнее всего. Вот один из кружка, нимало не озаботясь тем, что со всех четырех сторон беседку окружают дома, что во дворе светит яркое солнышко, отходит в сторонку и тут же (пардон, я вынужден перейти на французский, исключительно от стыдливости) pour le petit (по-маленькому). Почти не прерывая общения.
Факт, конечно, мелкий. Мало ли чего не навидаешься в нашем городе. Но все-таки что-то мешает мне, как говорится, наплевать и забыть. Ну, во-первых, плевать, как вы знаете, на улице нехорошо. А во-вторых, глядя на все еще загаженный, несмотря на все призывы мэрии и даже самой областной администрации, город, что-то никак не охватывает меня оптимизм.
Ну и ладно, скажете вы. От чего расстраиваться? От этих босяков, которые так и норовят сделать pour le petit, где их застанет нужда? Или от более скромных, но таких же нетерпеливых наших современников, которые ну разве что сделают шаг до ближайшего подъезда и см. выше.
Как говорила моя мама, не мой бы дурак, и я бы смеялась. Не в моем бы все это городе, не в моей стране, не на моей земле — мне было бы все до лампочки. А у нас и pour le petit, и pour le grande — все тут.
И в большом, и в малом — совпадение до мелочей. Подход один и тот же. Постойте-ка полчасика на конечной остановке троллейбуса напротив 2-й городской больницы. И поглядите, как измываются над бедными пассажирами наши замечательные водители. Ну хотя бы вот: ни один из них не остановится там, где стоят ждущие транспорта люди. Хоть немножко протащится. И толпа, одурев от стояния и страха, что не удастся уехать, конечно же, рванется следом по пыли и грязи. И будет томиться у запертых дверей, пока хозяин транспортного средства отдыхает со своими приятелями, несомненно потешаясь над тупоголовыми согражданами, которые «никак не привыкнут к тому, кто у нас в стране главный». Ни один не снизойдет, чтобы предупредить: этот троллейбус отправится через 15, к примеру, минут. Или: не ждите, дорогие товарищи, мое время истекло, я еду в парк…
Впрочем, что я? Это же из другого города, из другой страны, из другой жизни!
Вот политологи спорят: нету у нас государственной идеи. А вы представляете себе, какую государственную идею способны воспринять и те, из беседки, и эти, из троллейбуса?
Идею растительной жизни? Идею превосходства того, кто хоть на сантиметр сидит выше других, над всеми остальными? Такие грустные впечатления от прошедших выходных. Может, они и не самое главное, что я сейчас чувствую. Но саднит в душе и мешает одухотворенно создавать очередною колонку.
Мы столько раз на протяжении двадцатого века возвещали о формировании нового человека, о пришествии братства, культуры, духовного возвышения. Виноват, не могу связать идею возвышения и запах мочи в подъезде. Правда, может быть, это — чисто тюменское явление? Ведь только у нас нет ни одного общественного туалета на полумиллионный город.