На смерть Жукова
Вижу колонны замерших внуков,
гроб на лафете, лошади круп.
Ветер сюда
не доносит мне звуков русских
военных плачущих труб.
Вижу в регалии убранный труп:
В смерть уезжает
пламенный Жуков.
Воин, пред коим многие
пали стены, хоть меч был
вражьих тупей, блеском маневров о
Ганнибале напоминавший средь
волжских степей.
Кончивший дни свои
глухо, в опале, как
Велизарий или Помпей.
Сколько он пролил
кроен солдатской в землю чужую!
Что ж, горевал? Вспомнил ли их,
умирающий в штатской белой кровати?
Полный провал.
Что он ответит,
встретившись в адской области с ними?
«Я воевал».
К правому делу
Жуков десницы больше
уже не приложит в бою.
Спи! У истории русской
страницы
хватит для тех,
кто в пехотном строю смело входили
в чужие столицы, но
возвращались в страхе в свою.
Маршал! поглотит алчная
Лепт эти слова и твои прахоря.
Все же прими их — жалкая
лепта родину спасшему,
вслух говоря. Бей, барабан,
и, военная флейта, громко свисти
на манер снегиря.
1974 год.