Песнь о налоговой декларации
Надеюсь, вы уже заполнили налоговую декларацию?
Ах, нет? Жаль. А то бы вы столько интересного узнали о себе, глядя в синий экран компьютера, что стоит на столе налогового инспектора.
А я вот узнал. Правда, с некоторым опозданием, поскольку даже во сне мне не могло привидеться, сколько и каких организаций считают себя моими кормильцами.
Ну, приехал я. И выяснил, что, например, некая уважаемая мною фирма представила в налоговую инспекцию данные, согласно которым между нами существовали интимные товарно-денежные отношения на кругленькую сумму в шесть миллионов рублей. Я долго смотрел в компьютер и думал: фирму знаю, а шесть миллионов — не знаю.
На другой день потратил несколько часов и выяснил, что действительно в бухгалтерских документах глубокоуважаемой фирмы есть некий листок, в котором содержатся мои точные документальные данные (паспорт, адрес и проч.), написано, что я что-то там продал. И есть даже подпись. Все сходится. Кроме подписи.
В налоговой инспекции меня, расстроенного, пытались утешить, что эта шестимиллионная запись никакого ущерба мне, собственно, не наносит. Более того, она далеко не исчерпывает моих определенных законом возможностей. Оказывается, что я мог продать всякого движимого имущества не на шесть миллионов рублей, а куда больше. (Я пытался намекнуть фирмачам, что готов получить ту сумму, за которую расписался неизвестный мне альтруист. Но тщетно.).
Дело, конечно, не в ущербе, тем более что он даже не нанесен. А в том, что кто-то, прячась за меня, платящего налоги, видимо, предпочитает сам не платить. Налоговая же инспекция, ничтоже сумняшеся (красиво, черт побери, выражались древние славяне), принимает все эти документы на веру, а оправдываться должен я, тратя свое, между прочим, дорогое время. Более того, как уверял меня уважаемый Борис Исаенко, начальник городских налоговиков, закон даже не требует от фискальной службы этой проверки. Спасение утопающих, стало быть, осуществляется по старой формуле?
Eще одна запись в моем «личном деле» доказывала, что я в 1995 году занимался продажей акций одной из гермесовских фирм. И продал их на умопомрачительную сумму в 116 тысяч рублей. Поскольку моя собственная память наотрез отказывалась признать этот факт за реальность, я снова пустился в розыски.
Местные «гермесы» от меня отреклись и сказали, что, кроме шапочного знакомства, нас ничто не объединяет. Зато налоговики показали мне какую-то бумажную лапшу, т.е. нарезанные полоски бумаги, одна из которых опять-таки содержала мои «ф.и.о., г.р. и паспортные данные». Изучая сие хозяйство, я установил, что действие, именуемое куплей-продажей акций, относилось не к 1995, а к 1994 году. И скрывало за этим сильно удивлявшие меня в свое время настойчивые просьбы многочисленных «гермесов» брать дивиденды акциями тех же предприятий. В обмен на бумажки я, насколько мне помнится, получал другие бумажки, а в описи рука клерка проставляла некие цифры, якобы денежный эквивалент.
И опять меня, расстроенного, утешали налоговики: мол, и с этой суммы, ввиду ее мизерности, налогов не берут. (Правда, объяснить мне, каким образом данные 1994 года оказались отнесены к 1995 году, не смог никто. Мистика. И хотя ущерба я действительно не понес, мне все равно было неприятно. Из пяти записей в налоговых архивах, относящихся непосредственно ко мне, две оказались фальшивыми. Сорок процентов брака, за который, как выясняется, отвечаю только я. И все недоверие налоговых служб по-прежнему обращено на налогоплательщика.
Но хватит обо мне. В принципе, материального ущерба я не понес. А что касается ущерба морального, то разве можно чем-то удивить закаленного советской и постсоветской действительностью человека? Такого ущерба нам сроду не компенсировали.
В налоговой инспекции мне рассказали о трагедии, которую переживают и без того несчастные и ограбленные держатели бумаг Русского дома селенга и «Русской недвижимости». Перед тем как окончательно рухнуть и оказаться в нетях, эти фирмы аккуратно расписали присвоенные деньги как будто бы выплаченные в виде дивидендов. И даже представили соответствующие справки в налоговые инспекции. А потом обворованные люди узнали, что им еще предстоит уплатить налог с якобы полученных «доходов». И суммы называют приличные.
Налоговики уверяли, что стараются в таких случаях разбираться и даже идти навстречу. Я верю. Но только не знаю, как быть и тут с моральным ущербом?
И в заключение: не берегите ноги в первом квартале. Сходите, на всякий случай, в налоговую инспекцию, проверьте ваше личное дело. Встретят вас хорошо. Гарантирую. Заодно убережетесь от нервных потрясений.