Исполнен долг
Сегодня мы заканчиваем публикацию «Книги расстрелянных».
Два с половиной года, начиная с 8 февраля 1994 года, «Тюменский курьер» печатал этот страшный перечень. Перечисление граждан нашей страны, которые безо всякой вины страной были убиты.
За два с половиной года сотни, если не тысячи наших земляков впервые узнали о том, что случилось с их отцами, дедами и прадедами. Узнали из газеты, а не от государства, которое, по совести, должно бы само известить потомков и просить о прощении.
Но ничего такого нет. «Книга расстрелянных» — наша попытка вернуть хотя бы доброе имя погибшим. А многим — просто вернуть имя, поскольку в течение шестидесяти лет эти люди как бы не существовали. Их увели в никуда, и они, крестьяне, учителя, мелкие торговцы, бывшие офицеры, священнослужители, оттуда так и не возвратились.
Мне самому удивительно, что эти скупые, с минимумом информации, списки читает столько людей, чьей жизни трагедия большого террора впрямую не коснулась. А они читают. И пытаются понять: что же случилось с нами? Почему такое стало возможно?
Это серьезные размышления. Без них невозможно освобождение от тоталитаризма. Без них невозможно возвращение к свободе.
Я хотел бы в этом послесловии к «Книге расстрелянных» напомнить о том, как она создавалась. Назвать и поблагодарить тех, кто помог, кто поддержал эту идею — рублем или словом.
Начало — декабрь 1987 года. Тогда я впервые получил доступ к подлинным документам КГБ. Работая над делом Платона Лопарева, мне в первый раз удалось увидеть и напечатать протоколы допросов, справки, заключения «тройки».
Вскоре удалось найти и места захоронения жертв — Затюменское кладбище в Тюмени, внутренний дворик Тобольской тюрьмы, Лысая гора в Ишиме, старая милиция в Салехарде и бывший изолятор временного содержания в Ханты-Мансийске.
Мы начинали эту работу задолго до того, как было образовано общество жертв политических репрессий. И закончили ее сами.
Допускаю, что кому-то из новых борцов с тоталитаризмом не понравится перечень тех, кого я хочу поблагодарить за поддержку. Но из песни слова не выкинешь. Без этих людей, по какому бы ведомству они ни проходили, невозможно было бы выполнить эту работу.
Первым, с кем мы обсуждали эту идею, был Александр Петрушин, в то время майор КГБ, руководитель пресс-центра областного управления. Без его знания закрытых для журналистов архивов эта книг а никогда бы не появилась. Согласился с необходимостью опубликовать полный список расстрелянных и тогдашний начальник управления генерал-майор Василий Eфремов.
Помог нам не предполагавший о нашей работе генсек Михаил Горбачев. 16 января 1989 года специальным указом он реабилитировал всех, кто был осужден внесудебными органами — «тройками», «особыми совещаниями», «протоколами» и «комиссиями».
В 1990 году председатель временного бюро обкома КПСС Виктор Китаев, который возглавил партийную организацию после отставки Геннадия Богомякова, подписал решение о создании этой книги.
Два отставных подполковника госбезопасности — Юрий Иванович Коршунов и недавно скончавшийся Юрий Николаевич Беляков — перелистали весь архив и собрали персональную картотеку расстрелянных. (Их впечатление от работы собственного ведомства можно было передать одним словом: «Ужасно!»).
Любовь Кузнецова из компьютерного центра Гипротюмеш. нефтегаза составила специальную программу для книги.
Деньги, которые потребовались для набора, перечислили Александр Филипенко (Ханты-Мансийск), Александр Сидоров (Сургут) и Борис Прокопчук (Тюмень).
Итак, «Книга» завершена. Но все приходят и приходят в редакцию потомки жертв террора. Два брата-близнеца из Тарко-Сале, Петр и Алексей Колесниковы, тележурналисты, создатели фильма о «мертвой дороге», после нескольких лет напрасных обращений в официальные структуры, нашли в наших списках своего деда. Прокопий Колесников, колхозный кузнец из деревни Крутиха Сорокинского района, был расстрелян в Ишиме 2 сентября 1937 года. Эти ребята своего деда нашли, но до сих пор внуки крестьянина Семена Мулявина, из деревни Доставалово Викуловского района, ищут: где завершился его жизненный путь. Знают только, что был арестован. А что потом? Был человек и нет человека. Развеян, словно пыль на ветру. И некого спросить. И не с кого спросить…
Сегодня, когда «Книга расстрелянных» закончена, я хочу пожелать себе и вам только одного: чтобы это были последние такие списки в истории нашей страны. Хочу верить в это. Надеюсь на это.
Вслед за пушкинским героем я с некоторым основанием могу повторить:
Исполнен долг, завещанный от бога мне, грешному.
Недаром многих лет свидетелем господь меня поставил И книжному искусству вразумил…
Р.s. Впрочем, если серьезно, то мы с вами еще должны постараться, еще достучаться до властей, чтобы «Книга расстрелянных» стала по-настоящему книгой. Именно — до властей, а не до доброхотов-спонсоров. Eсть в этом справедливость: государство отняло жизнь у этих людей. Государство или его правопреемники должны и сделать все, что положено.