Самый читающий…
Меня всегда интересовало, кто пустил эту байку. Почему-то кажется, что автором сказки был лично великий вождь и отец всех народов. Eму доложили о людях, читающих в метро, вот он, не на шутку удивившись, величественно и сообщил: «Советский народ — самый читающий народ в мире». Ну, может быть, обобщение произвел какой-нибудь идеологический клеврет, который еще недавно бегал в кожанке с маузером в руках, истребляя кулаков, а тут вдруг заскочил в московское метро, увидел рабфаковку с книгой и остолбенел: надо же, читает, а губами не шевелит! И уже потом байку десятилетиями распространяли и укореняли хриплоголосые трибуны, которые никогда не бывали ни в какой стране мира, лелеяли легенду о русско-советской самобытности и путали культуру с грамотностью.
Интересно, кто-нибудь видел народ, не читающий в общественном транспорте?
Судить надо, конечно же, не по числу пассажиров автобусов и электричек, едущих с книгами и журналами в руках, а по книгоиздательской статистике. Картина удручающая. В США издается пятьдесят-шестьдесят тысяч новинок в год, они вливаются в общий книгооборот, составляющий примерно два с половиной миллиона названий (это переиздания и книги выпусков прошлых лет). В Германии выходит больше семидесяти тысяч новинок в год. В Китае всех книг — и новинок, и переизданий — выпускается до ста тысяч ежегодно. В России суммарное количество выпускаемых наименований еле-еле дотягивает до тридцати тысяч: новинки, переиздания классика, современность, специальная литература, академическая, учебная… Кстати, в 1937 году было примерно столько же.
И еще судить надо по тому, что издается. Разумеется, если вспомнить тиражи сочинений Владимира Ильича и их переводы на разнообразные языки, то Советский Союз давно обогнал все страны мира, вместе взятые. Однако самой тиражной книгой планеты все равно была и остается Библия, а вот как раз ее в советскую эпоху и не издавали.
Часто говорят: в СССР — России — всегда издавалось и издается очень много классики; мол, именно по отношению к классической литературе следует выделять «самые читающие народы».
Стоп. Пора переходить от количественных оценок к качественным. Львиная доля мировой классической литературы переводилась на русский язык именно в советское время. А как переводилась? «Советская школа перевода — лучшая в мире!». Eще один миф…
Когда наше издательство «Текст» приступило к подготовке нового издания Герберта Уэллса и редакторы попытались понять степень соответствия между оригинальными текстами и существующими переводами, то первой реакцией был ужас. Мы, конечно, понимали, что полной адекватности быть не может, однако никто не представлял, что дистанция будет столь огромной. Фактические ошибки, пропуски, искажения и необъяснимый редакторский произвол.
Вмешательство в живую авторскую ткань было четырех типов. Первый: цензура и самоцензура. Второй: забота о политической целомудренности пролетарского читателя. Третий: мягко говоря, неполная грамотность самих переводчиков. Их, конечно же, нельзя винить: в культурном обиходе просто не существовало необходимых справочников, энциклопедий, культурологических и прочих источников, а за границу не выпускали, а спросить было не у кого, вот переводчики и заменяли одни — непонятные — реалии другими, придуманными, или , же попросту выкидывали малопонятные места. Наконец, четвертое: то, что можно назвать религиозной составляющей текстов. При этом совершенно не важно, был ли автор человеком религиозным или нерелигиозным. Важно то, что любой классический зарубежный писатель, воспитанный и образованный в культурном поле собственной страны, свободно оперировал цитатами, реалиями, сюжетами Библии и других священных книг. В переводах классики на русский язык эта свобода вгонялась в жесткие рамки. Прямое цитирование Библии подвергалось безбожному (в буквальном смысле) редактированию, а скрытое — не замечалось вовсе. , Конечно, были и великие переводчики, в их огород никто не кинет камень: Однако заказы на переводы зачастую получали не великие, а маститые, это большая разница; маститые что-то переводили сами, а что-то отдавали друзьям, знакомым, ученикам или же просто «неграм», но плакат «лучшая школа перевода» прикрывал все.
То же самое, что об Уэллсе, можно сказать о десятках великих мировых писателей. Ждут нового издания Диккенс, Марк Твен, Гете, Гейне, Флобер, Стендаль, Хемингуэй и многие-многие другие.
Рано или поздно коллективными усилиями нынешних издателей эта задача будет решена. Вот тогда, пожалуй, мы и станем «самым читающим народом», избавившимся от тяжелейшего идеологического наследства.
Виталий Бабенко — президент издательства «Текст»