Времена года
— Дяденька, а почему музыка так печально играет?
— Сегодня День памяти жертв политических репрессий. Ты знаешь, о чем идет речь?
— Знаю, это про сталинские времена…
(Диалог автора с тюменским мальчишкой неподалеку от Дворца «Геолог»). Самое замечательное в людях то, что они такие разные и такие непредсказуемые.
Мне, например, казалось, что большинство людей мало интересуют дела прошлые, пусть даже и коснувшиеся близко их отцов и дедов. Да что казалась — я был в этом какое-то время просто уверен.
А в эту неделю, когда мне пришлось так много говорить об одной из самых тягостных страниц нашей истории, о которой, как я думал, люди хотели бы забыть как можно скорее, вдруг убедился — я не прав. Оказалось, есть масса людей, которых эпоха большого террора беспокоит и сегодня, даже если их семей она впрямую не коснулась.
Они звонят и пишут. Заговаривают на улице. Молоденькая журналистка на телепередаче вдруг огорошила меня вопросом: не повторится ли прошлое?
Двое других юных коллег, из «Радио-7», вдруг полезли в расследование нечаянно открытого захоронения в Абалакском монастыре. Не получилось с лету, они стали опрашивать вероятных очевидцев, они стали искать документы. И я понимаю: идет не сбор материалов для очередной радиопрограммы, идет поиск чего-то важного для самих себя. Пытаюсь проконсультировать, вдруг слышу не то воспоминание, не то хорошо усвоенный рассказ о времени, когда боялись писать в анкете про заграничных родственников… Думаю: она же не могла этого знать, ее тогда просто не было!
Это маленькие примеры, причем довольно односторонние. Но мне хочется сделать из них большие выводы.
Мне хочется думать, например, что наши дети ничуть не хуже своих родителей. Просто они — немножко другие. Но не хуже.
Мне хочется думать, что и люди моего возраста вовсе не замшелые пни, с трудом доживающие до пенсии, скорбящие — при высоких ценах — только о прежней несытой стабильности.
Мне хочется думать, что краснокирпичным особнякам, поднимающимся в разных кварталах Тюмени, радуются не только новые русские, но и старые различных национальностей.
Мне хочется думать, нет, я даже уверен, что в нашем городе прививается хорошая мода -ходить в театр и на концерты инструментальной музыки. Я готов поставить рядом два слова: мода и привычка.
Мне хочется думать, что мир все-таки меняется и меняется к лучшему. Пусть через грязь, через кровь, через криминал, через все новые попытки обмануть и улестить, но — меняется.
Это как смена времен года.
Врачи уверяют, что поздняя осень — одно из самых трудных времен года. Закончилось прекрасное лето, мимолетное и быстротечное. Осень — финал жизни? Правда, есть такое ощущение, особенно, если это -тюменская осень.
(С другими временами года Тюмень как-то в состоянии нас примирить. То алмазной россыпью белых снегов. То свежей зеленью и яблоневым цветом. То щедрым летним солнцем. Да и сам город как-то начинает нравиться. Но только не осенью…).
Осенью печально. Не очень приятно. Но…
Но давайте потерпим еще несколько дней. Всего несколько дней. До первого настоящего снега, который украсит решетку городского сада. Яблочным ароматом наполнит воздух. Придет зима. Зима — начало весны. Eсли вы, конечно, не возражаете против такой системы отсчета.
Держитесь, друзья мои. Мир все равно изменится к лучшему. А самое главное, вернусь к тому, с чего начал: никто и никогда нам с вами ночью не постучит в дверь.