Средь несчастий и горя ангел руку протянул
Продолжение. Начало в NN 36, 39, 40, 42.
В сентябре 1950 года я пошла в третий класс. У меня уже была форма, был поношенный портфель с замком, который при закрывании очень сильно щелкал, и мне почему-то это нравилось.
К моему огорчению, у нас появилась новая учительница. А Валентина Eфимовна ушла из школы, уехала из нашего двора. Новую учительницу звали Нелли Eфимовна Кузнецова, она была молодая, улыбчивая. Я впервые увидела туфли на каблуке на ногах нашей Нелли Eфимовны. Но ходила она как-то тяжеловато, и в классе постоянно был стук от ее каблуков, она все время была в движении.
Мне сейчас вспомнился случай: 7 апреля, в день Благовещения, я пришла в школу с распущенными волосами. Нелли Eфимовна подошла ко мне и тихо спросила, почему я в таком виде. Я ответила, что сегодня Благовещение, птица гнезда не вьет, а девица косы не плетет. Она предложила заплести волосы, но у меня не было ленточек, тогда она увела меня на первый этаж, где была небольшая раздевалка и комнаты, где жили технички с семьями, в одной из них заплела мне косички, как-то скрепила. И мы пошли на урок. Никакого назидания, тем более насмешек не было.
Кстати сказать, мы не носили вторую обувь, никогда не мыли полы, но в классах было чисто.
У нас в школе был медицинский работник, пожилая женщина в белом халате, она регулярно приходила в класс и проверяла руки, ногти, просматривала голову на наличие вшей, а также смотрела состояние нижнего белья, для чего мы расстегивали пуговки у платья, а мальчики у рубашек. Она нам рассказывала, что вши разносят тиф, говорила, как бороться с завшивленностью, рассказывала, что вши не живут на теле, а только на одежде, поэтому переползают от одних к другим. В одну из проверок я сама посмотрела на майку на левом плече и в складке ее обнаружила вошь, я обомлела, хотела закричать, но, собрав все силы, взяла ее и выбросила на пол. Дома со слезами я все рассказала маме и те -те, они уверяли, что у нас в доме нет этих паразитов, что мы ходим в баню, стираем хозяйственным мылом белье, есть гребешок, все это успокоило меня, но все равно я тщательно следила за бельем и головой. Надо отметить, что медицинский работник никогда не обнародовала результатов проверки, работала индивидуально с учениками и их родителями.
Нелли Eфимовна проводила небольшие экскурсии по естествознанию, водила нас в лог, в городской сад, мы ходили на берег реки Туры, она научила нас делать гербарий, это потом было любимым моим занятием в пионерских лагерях. На одной такой экскурсии Нелли Eфимовна нам сказала, что наша улица Первомайская при царе называлась Голицынской, в честь какого-то князя. Мы все дружно закричали, что Первомайская нам больше нравится. Планировала ли Нелли Eфимовна что-то рассказать нам о Голицыне, я не знаю, скорее всего, нет, прошлое в ту пору никого не интересовало.
К слову, на сегодняшний день нет точных сведений, в честь какого князя Голицына была названа улица.
В 1893 году наш город посетил сенатор Григорий Сергеевич Голицын (1838-1907 гг.), князь, генерал от инфантерии, в 1876 году назначенный военным губернатором Уральской области и атаманом Уральского казачьего войска, командированный в Тобольскую губернию по случаю неурожая. Он посещал все города с проверкой и оказанием помощи. Голицыну очень не понравились грязные, неблагоустроенные улицы Тюмени, особенно та, что шла от вокзала. Он предложил ввести местный налог в полкопейки за каждый пуд грузов, перевозимый по железнодорожной ветке от вокзала до станции Тура или обратно. Мостить улицу, как пишут некоторые краеведы, самолично он не мог, так как в Тюмени был не более трех дней, но городская дума решение о налоге приняла. Улица была короткой, обрывалась у лога, мостить там было нечего. Вскоре князь Григорий Голицын был назначен главноначальствующим Кавказской администрации, проводил жесткую политику «обрусения края» у армян, у которых закрывались церковно-приходские школы и проходила конфискация церковного имущества, все это вызывало конфликты. В 1903 году было совершено покушение на князя, он был ранен, но остался жив, вскоре покинул Кавказ, умер в Санкт-Петербурге в возрасте 69 лет.
Больше заслужил право остаться в названии улицы другой князь -Борис Борисович Голицын (18621916 гг.). Он окончил Морской кадетский корпус и Морскую академию. В 1887 году оставил службу во флоте и продолжил образование в университете Страсбурга, где изучал физику. Начал преподавать в Московском университете, являясь одним из основоположников сейсмологии, геофизики, картографии и руководителем создания сейсмических станций.
Борис Голицын прибыл в Тюмень в 1902 году для топографических и геодезических работ по приглашению министра путей сообщения. Он спроектировал улицу от вокзала в город, направление которой сохранилось до сих пор. До этого путь лежал по деревянному мосту на улицу Стриковскую, ныне улица Крупской, а по ней в город. Проект князя Голицына способствовал строительству земляного моста прямиком от вокзала. Это было по-своему уникальное сооружение из грунта, но мост был крепкий, за десятилетия не осел, не провалился, сохранил свою целостность до самой реконструкции в 1948 году. А сколько грузов он выдержал во время войны — не только десятки тяжеловесных машин с эвакуированными заводами прошли по нему, но и перевозили раненых в тюменские госпитали; все, что прибывало в Тюмень, доставлялось только через него. После визита князя Голицына улицу осветили электрическими фонарями и замостили булыжником.
.Лето после третьего класса я провела во дворе, но у меня были обязанности: носить воду из колонки в бачок для дома и поливать грядки с помидорами, кроме того, уборка в комнате и на кухне, мытье полов и хлопанье половиков. Пол в кухне был некрашеный, я мыла его дресвой (настой золы) с голиком, потом смывала до желтого цвета половиц. Воду носили на коромыслах, а я чаще в руках, отчего сильно болела спина.
С огородом у меня связан один неприятный случай, который стал уроком на всю жизнь. На выделенных грядках все сажали помидоры, но на соседней, у тети Раи, выросла как-то странно одна морковка, которая была на краю грядки, большая и красивая. Однажды я остановилась против ее и так захотела ее вырвать, но только наклонилась, как в сознании возникло слово «воровство», я отпрянула, потом стала оглядываться по сторонам и опять потянулась к морковке, в голове стучало, что делать это нельзя, у меня уже забилось сердце, но руки так и тянулись к ней. В сильном искушении я вырвала морковку, но тут меня охватил ужас, и я в спешке стала снова засовывать ее в землю, но почва была плотная и сухая, у меня не получалось поместить ее в ямку, я стала руками разгребать землю и вдруг услышала быстрые шаги и громкую речь, это были тетя Клава с тетей Раей. Тетя Клава вырвала морковку и грязную стала толкать ее мне в рот, крича: «Eшь ворованную морковь». Я стиснула зубы, и она не смогла мне ее затолкать, но схватила с плеча полотенце или тряпку и стала ею хлестать по плечам, голове, лицу, выговаривая страшные для меня слова. Мне стало плохо, перед глазами пошли круги, то ли тетя устала, то ли увидела, что мне дурно, они ушли, а я рухнула в борозду между грядками. Больше никогда в жизни я не испытывала искушения, хотя работала с драгоценными металлами, редкоземельными металлами, большими объемами спирта, денежной массой: все это было предметами работы — и все. Чувство зависти и жадности мне чуждо.
В 1949 году мы познакомились и подружились с Ритой Хацкелевич, девочкой из красивого дома с палисадником. Она была младше меня на полтора года, ровесницей моей сестры Лены. Они дружили на протяжении всей жизни, вплоть до кончины Риты.
Дом Хацкелевичей казался мне в ту пору очень большим и красивым. Поражало большое число комнат и их убранство, а также громадная кухня. Удивительно, что в доме жили три поколения: Михаил Фаддеевич (Меер Файвушевич) с Зинаидой Абрамовной и семьи их детей Льва, Якова и Лии, а также внуками Ритой, Ирой и Игорем. Всего у старших Хацкелевичей было шестеро детей.
Продолжение следует.