Все начинается с Петра
На торжественном приеме, что устроила областная Дума в честь Дня российской прессы, порадовавшись за награжденных, я провел маленький опрос: что же такое случилось в истории русской журналистики 13 января?
Ответы были разные — от «какой-то указ издал Петр Великий» до воспоминаний о «Слове о полку Игореве». Eжели такие разночтения у специалистов, что же знает о 13 января гражданин другой квалификации?
Потому посвятим сегодняшнюю колонку началу российской журналистики.
Впрочем, и оно еще не начало. При батюшке Петра Великого -Алексее Михайловиче Тишайшем — существовало некое подобие китайских дадзыбао. Свернутые в рулон рукописи о разных событиях. «Столбцы».
Так почему же мы начинаем историю с Петра? И «Столбцы» были, и печатный станок в Москве уже к тому времени работал больше полувека. Но газеты не было. Книги, да, книги издавались. За первую половину семнадцатого века вышли, как теперь говорят, в свет двадцать названий. В большинстве — церковные, но в 1634 году патриарший дьяк Василий Бурцев напечатал первую светскую книгу -«Букварь языка славянского, си-речь начало учения детям». Потом пошли наставления по военному делу — «Хитрость ратного строения пехотных людей», таможенный устав, «Юности честное зерцало» — своеобразный моральный кодекс молодого человека конца XVII века, переводная литература — «Фортификация» маршала Вобана…
Чего не хватало для появления газеты?
Могу предположить — общества не хватало. Не хватало грамотных людей, для которых искусство читать и писать естественно и необходимо. Этими людьми стали только петровские недоросли, выпускники «навигацких» и иных школ, выученики европейских классов. Именно для них не чесание языком на лавках в царских покоях стало методом обмена информацией, а письменное искусство. Они стали писать письма — царю и друг другу. Они, может быть, первые на Руси светские люди, не монахи-летописцы, оставили потомкам свои воспоминания. Так, письмо князя Куракина о встрече Петра I с Августом, королем польским и саксонским, чем не репортаж в нашем понимании?
«…Кратко опишу, что сия бытность обоих потентатов вельми удивила, какой низостью и почтением и без всякой отмолвки во всем послушностью был король Август к царскому величеству так, яко бы поданному…».
Думается, больше многих современников пользовался пером и бумагой сам Петр. Он оставил свой рабочий дневник («Журнал или поденная записка») — описание поездок, боевых действий. Eсли бы пожил дольше и сумел привести в порядок бумаги, его мемуарами зачитывались бы поколения. Он засыпал письмами Сенат, писал военачальникам. И не мог, я думаю, не ощущать ограниченность своего воздействия словом на узкий круг адресатов этих писем и записок.
И тогда, в январе 1703 года, появились «Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Московском государстве и во иных окрестных странах». Редактором газеты был Петр. Он же автор многих сообщений.
Так джинн по имени российская пресса был выпущен из бутылки. С тех пор не раз и не десять его пытались загнать обратно, сделать послушным и управляемым. Но, видно, сильна была реформаторская петровская закваска. Задушить печать не удалось за два века царям. Коммунисты совсем было превратили прессу не то в приводные ремни, не то в подручных. Но едва ослаб ошейник агитпропа, едва сполз намордник цензуры, пресса опять начала вести себя. Странно, дико, но — самостоятельно.
Наверное, не всем это нравится. Я знаю многих, кому это наверняка не нравится. Но уж так повелось. Eще со времен Петра, который был первым. В том числе и в журналистике.