«Тайными узами повенчаны мы»
Эти тайные узы, помет-кому выражению Белинского, — узы вкуса, ибо в высшем свете пушкинской поры, да и вообще в добропорядочном обществе, мода приобретала исключительное значение.
Впервые осознанная как реальная проблема российской культуры, о которой следует писать, спорить и говорить, мода становится действующим лицом истории — не сводящейся к царским указам в духе Eкатерины «не носить причесок выше 12 вершков разумея ото лба» или в стиле Павла I о запрете фраков, панталон и жилетов («…всех этих слов на русском нет» — шутливо заметил Пушкин). Теперь модный костюм выражал нечто большее, чем одежду, он отождествлялся с определенным социальным статусом и образом мыслей, был часто меткой характеристикой своего обладателя — «дельного человека, думающего о красе ногтей». Мода стала нормой приличия.
Аппетит моды все разгорался: устойчивость силуэтов и форм, характерная для XVIII века, сменилась в XIX активной восприимчивостью к новизне, демонстрируя неиссякаемую фантазию. Нарядность, неоправданная роскошь женских платьев 30-50-х годов вытеснили строгое благородство туалетов в стиле ампир.
Тяга к пышности имела свои социальные причины — за несколько десятилетий заметно расширился круг людей, следующих «новомодным предписаниям». Героями становились энергичные, состоятельные промышленники и купцы, покупавшие у обедневших дворян особняки, фамилии и титулы. Для этих людей мода становилась одним из элементов престижа, правда, на всем, что они носили, лежал особый отпечаток сословных представлений о красоте («не справится с сюртуком, так как знаком с армяком»).
Женщина — своеобразная визитная карточка своего спутника, поэтому туалеты дам, сопровождающих фабрикантов и торговцев, должны подчеркивать блестящее положение дел и процветание бюджета.
Изящество и легкость французского рококо на купеческий манер стали утрированно-помпезны: силуэты, детали, одежда, композиция — все было далеко не целесообразным. Ленты, кружева, тесемки и оборки спорили друг с другом. Тонкая талия и юбка-колокольчик воскрешали в памяти «абажур» кринолина, в котором женщины ходили медленно, мелкими шажками, с нарочитой грациозностью движений. Даже поселившись в провинции, они не сразу примеряли «капор и чепец», а следили за модой, выписывая журналы, и пополняли страницы альбомов модными новостями.
Во Франции даже были изданы карты, где дамы и валеты демонстрировали последние модели сезона, а журнальные картинки переносились нередко и на фарфор.
Появление новых моделей сопровождали горячие споры. Проблема авангарда и старины как проблема отцов и детей актуальна и поныне. Но именно в пушкинскую эпоху мода создает и формирует общественное мнение и сам образ «героя своего времени».
***
фото: