Страна, где живут ктзахстанци
20 апреля в «ТК» опубликована заметка «В Казахстане процветает национализм». Заметка меня поразила. Во-первых, сугубой неправдой. Во-вторых, тем, как эта неправда была разоблачена в последней фразе.
Чем пересказывать заметку, легче привести ее полностью.
«90 процентов эмигрантов в Тюмени — из Казахстана. Из 144 вынужденных переселенцев в нашем городе остановились 129. Как рассказали в областной миграционной службе, в республике Казахстан процветает мононациональная кадровая политика: на работу принимают только коренных казахов, работников иных национальностей увольняют по разным причинам. Одна из них — введение казахского языка в качестве государственного, это значит, что делопроизводство, обучение в школе и т.п. перешли на казахский язык. Таким образом, считают специалисты, ведется скрытое вытеснение, хотя многие беженцы и не признаются в этом».
Между делом: приехавших из Казахстана нельзя называть ни эмигрантами, ни беженцами. Эмигранты — это те, кто уезжает, а не приезжает, а беженцы — это те, кто спасается от стихийных бедствий, погромов и войн, чего в Казахстане нет. А если эти слова автор услышал от сотрудников миграционной службы, то их нельзя называть специалистами.
Что касается последней фразы заметки, то, следуя обычаям психологического театра, хочется крикнуть: не верю! Не верю либо в притеснения русских, либо в то, что русские не признаются в этом.
Вдумайтесь: если в судьбе человека происходит какой-то катаклизм вроде потери работы или переезда в другую страну, склонен ли он искать причину в самом себе? Скорее он найдет какие-то внешние мотивы и обстоятельства, оправдывающие такой поворот. Так здесь тебе прямо подсказывают: твои проблемы оттого, что ты русский. Однако русский казахстанец, как партизан, в этом не признается. И где не признается! В миграционной службе, где просто необходимо поплакаться, чтобы посердечней отнеслись.
Рациональное объяснение может быть только одно: прежнее отечество действительно не дало ни малейшего повода упрекнуть себя в плохом отношении к уже бывшим гражданам. И обратите внимание на слово «многие». Многие не признаются. Тенденция, однако.
Я внимательно слежу за делами в Казахстане (все-таки выростам), приезжаю в родительский дом в Петропавловске, часто смотрю телепрограмму «Вместе» на ОРТ (записываю днем на видео), поэтому с полной ответственностью говорю: никакого вытеснения русских из Казахстана нет. Наоборот, я поражаюсь, насколько активно, а иногда и изощренно, проводится политика межнациональной интеграции в этой стране.
Я мог бы много рассказать на эту тему, но мне столько места не дадут. Поэтому отреагирую только на приведенные тезисы о «мононациональной кадровой политике» и переводе на казахский язык делопроизводства и школ.
Читатель, наверное, не обращал внимания, но я-то внимательно слежу: сколько уже лет говорят о вытеснении русских из сферы управления Казахстана, но еще ни разу этот тезис не был подкреплен конкретными цифрами. Поэтому в один из приездов в Петропавловск я решил сам восполнить этот пробел.
Для начала сделал срез населения: сел на лавочку и стал считать прохожих. Две сотни насчитал. Доля людей, похожих на казахов, оказалась около 10%, остальные имели европейский тип лица. Потом пошел в городской акимат (мэрию), поизучать таблички на дверях кабинетов. Ходить по этажам оказалось необязательно, поскольку внизу висел список всех должностных лиц. Результаты подсчета: из 28 только 5 имели казахские фамилии, из 7 человек высшего руководства (аким и его замы) — 1 (первый заместитель).
Стало понятно, почему оповещающие о вытеснении избегают цифр.
Это было в 1996 году. Прошлым летом я опять зашел в акимат с той же целью (это уже мониторинг получается). Висел тот же планшет, только некоторые фамилии были заклеены другими. Но картина та же: 5 из 28, 1 из 7. За три года никого не вытеснили. Наоборот, потеснили казахов, поскольку первым заместителем стал(а) Бондарь, а казахская фамилия обозначала простого заместителя.
Справедливости ради отметим, что на посту областного акима немца сменил казах. Ради еще большей справедливости вспомним, что мэром Алма-Аты вместо казаха стал русский Храпунов.
То есть идет нормальная ротация кадров: казахи сменяют русских, русские сменяют казахов. Более того, мой одноклассник считает, что некоторые должности, в частности в правоохранительной сфере, закрепляются за русскими с целью предотвращения коррупции. То есть русские как бы оказываются над интересами трех казахских жузов (племенных кланов). Наверное, поэтому фамилия генпрокурора — Хитрин.
Кстати, я выше употребил слово «изощренная», характеризуя политику межнациональной интеграции. Я вот что имел в виду. Там нередко вспоминают прошедший несколько лет назад процесс. Судили группу высокопоставленных чиновников-казахов за то, что они выживали со службы своих русских коллег. Не знаю уж, по какой статье, но явно. Не по той, где много дают. Тем не менее процесс был громким. И громкость эта явно организована с двоякой целью: погрозить пальцем «национальным кадрам», дабы хорошо себя вели, и показать русским, что их интересы ограждены от посягательств.
Теперь о языке. Действительно, в Казахстане озабочены состоянием, в котором сейчас находится казахский язык. И что же здесь странного, если и русские в России озабочены состоянием русского языка. Только состояние казахского языка куда трагичней, поскольку он уходит даже из житейского обихода (казахи в Петропавловске даже между собой чаще говорят на русском). Однако нет признаков, чтобы власти вытесняли русский язык, как это активно делается в Украине.
Русский язык остается рабочим языком парламента и правительства Казахстана. Когда я смотрю программу «Вместе», то обращаю внимание не только на большой процент русских среди чиновников в Казахстане, но и на то, как чисто чиновники-казахи говорят по-русски, что свидетельствует о постоянной практике. Да и вообще я ни разу не слышал, чтобы они говорили по-казахски. То есть здесь не слышал. Там они иногда говорят, но, как правило, дважды, Президент дважды поздравляет народ с Новым годом: по-русски и по-казахски. Любопытно сравнивать новости: один и тот же сюжет идет в русском и казахском выпусках, и если он содержит интервью, то интервьюируемый дает его и по-казахски, и по-русски.
Казахский язык защищается двуязычием, а не вытеснением русского. Иногда такое двуязычие доставляет удовольствие и русским, как на футболе: вначале идет объявление на казахском, и публика ревом встречает фамилию забившего гол, а затем уже аплодисментами смакует русский текст.
Что касается образования. Прошлым летом в Казахстане впервые прошло общенациональное тестирование абитуриентов (это вместо вступительных экзаменов), по результатам которого давались гранты и кредиты для обучения в вузах. Лучший результат показала Северо-Казахстанская область, самая русская в республике. На втором месте была Павлодарская, немногим уступающая в этом смысле. Вопрос «на засыпку»: на каком языке были тесты?
Или армия. Видел на улице роту солдат. В строю в основном казахи, призванные, скорее всего, с юга и запада республики. А ведет роту русский сержант, командуя по-русски же. В отделении Народного банка (аналог Сбербанка) видел полковника казахстанской армии, совершенно русского по внешности. Неужели он приказы по-казахски отдает?
Отчего же уезжают русские из Казахстана? Причин хватает. Одни испытывают психологический дискомфорт после распада СССР. Другие предпочитает российскую демократию казахстанскому авторитаризму. Третьи слишком часто слышат от российских СМИ, что в Казахстане притесняют русских, и хотя на себе этого не испытывают, но тревога возникает и толкает к отъезду.
Раньше уезжали по экономическим причинам, но после того, как Казахстан выстоял перед кризисом, опередив всех в СНГ по уровню средних зарплат и пенсий, причина почти отпала. Вероятно, именно поэтому в прошлом году резко снизилась миграция из Казахстана.
Должен сказать, что все-таки есть повод и для обвинений в национализме. Вернее сказать — был. Но относится это к периоду примерно с 1993 по 1995 год. Пик напряженности в межнациональных отношениях ознаменовали тогда митинги протеста в прежде сонном Петропавловске.
Но следующим летом я был потрясен тем разворотом, который так быстро и мощно сделала государственная машина Казахстана в направлении, как раньше бы сказали, интернационализма. В России как раз в это время пошли разговоры о поиске новой национальной идеи, а я увидел, что в Казахстане свою идею уже не только нашли, но и активно внедряют с использованием всевозможных пропагандистских и организационных мер. Eсли в двух словах, то это согласие и единение многонационального народа страны, что и должно стать основой процветания.
Предпринятые меры успели дать результат: то, что взволновало людей летом 95-го, им же было неинтересно уже через год. Я сам видел контраст в политике государства и контраст в настроениях людей, и не связать эти два ряда изменений не могу.
Любой, даже предвзятый, наблюдатель может отметить, что с тех пор никаких новостей из Казахстана касательно межнациональных трений не поступало, что является, конечно, хорошей новостью. Последнее исключение — судебный процесс в Усть-Каменогорске над «повстанцами» — только подтверждает эту тенденцию, поскольку эту попытку «восстания» никто не воспринимает иначе как фарс или провокацию.
Поэтому меня возмущают и несколько смешат обвинения из России в адрес Казахстана. Чья бы корова мычала: не России, где расизм и ксенофобия не изгоняются ни из властных структур, ни из СМИ, поучать Казахстан, культивирующий в национальном вопросе политкорректность в американском стиле. Не из Тюмени, где годами красуются на стенах расистские «граффити», попрекать страну, где такое трудно представить: может быть, и пишут, но власти слишком чувствительны, чтобы терпеть подобные вещи.
Их даже рядом ставить нельзя: Россию, где нет и намека на осмысленную политику межнациональных отношений, и Казахстан, где делается на этом направлении едва ли не больше возможного.
Не упрекать, а поучиться бы России надо. Глядишь, и с Чечней полегче бы решалось..