Неугомон
Каюсь, я «проспал» 1 мая с.г. — день рождения артиста тюменского театра драмы и комедии Семена Абрамовича Фуксмана. И непростой день. Бриллиантовый — 75 лет с той поры (1925), как в перенасыщенном. заводами Запорожье своим первым криком Семен перекричал рабочий гудок.
До грозного 41-го оставалось 16 мальчишеских лет, время возмужания поколения 30-х годов, с именами челюскинцев и Чкалова на устах, с пирамидами на школьных праздниках в честь советских вождей и светлой верой в будущее. Этих мальчишек, да и девчонок, война косила особенно страшно. Семен, ушедший на фронт в 1942-м, уцелел. Попал в «элиту», был снайпером. Их, как известно, берегли, готовили тщательно. Да и воевать долго не пришлось.
Оказался в Новосибирске, где в эвакуации запустили номерной завод отца, с пятикратной бронью родителя — за важные изобретения и быстрый ум. Сын пристроился рядом. Вместе продолжили и семейную традицию — любовь к искусству. Военный Новосибирск был пиршеством для гурманов: ленинградские театры и филармония с великим Eвгением Мравинским, Белорусский государственный еврейский театр, как на дрожжах вырос уровень местного «Красного факела», оперы и балета.
В конце 1943 г. Фуксман заметил объявление о наборе на учебный курс в «Красный факел». Конкурс был похлеще мирных 70-х. Юбиляр смеется: «Взяли за мощный голос». Остальные актерские данные — на старых фото. Очень даже привлекательные. Проучившись год, он переходит в Новосибирский молодежный театр-студию. Этакий учебный театр, где сценические науки осваивали в процессе постановок. Труппу — студенческий курс — искали по всему городу на Оби. Без конкурса, по нюху на талант.
А сейчас трепещите, сердца истинных фанатов театра. Искали супруги — дочь великого Мейерхольда, профессор Ленинградского театрального института (потом знаменитый ЛГИТМИК), режиссер Ирина Всеволодовна с… (тут надо перечислять все высшие звания, премии СССР), одним словом, уникальным мэтром Василием Васильевичем Меркурьевым.
Занятия вели (я не могу!) Черкасов, Чесноков, Симонов… Великий Симонов заполнил собой всю аудиторию. Оглядев вжавшийся в стулья молодняк, он начал беседу про актерское мастерство: вы еще не актеры, а г… Лет через десять поймете, что не можете без театра, тогда будет толк. Потом мэтр величественным жестом послал кого-то за «завтраком». Водка тогда была качественной, и сосуд опустел в два приема. Крякнув, Симонов продолжил: «А сейчас я прочту вам монолог… «Господа сенат!» Потом пошел долгий разбор со всеми нюансами.
Молодой Фуксман с ходу прошел штурмовую полосу мастерства рядом с великими артистами и режиссерами. Играл классику Островского, Чехова, был занят в лучших пьесах 40-х гг. -Арбузов, Брунштейн… В Ленинград не поехал, мэтрам самим многое пришлось налаживать заново. Конец 40-х и начало 50-х провел в областных театрах Казахстана: Павлодар, Усть-Каменогорск… Первые планы, большие роли, особенно характерные.
С той поры стал неугомоном, жадным до интересной работы на сцене, странником в мире древней игры. Минимум быта, но не отказ от мирских радостей, если не мешали. Помнит своего Бессудного, хозяина трактира в драме Островского «На бойком месте». Раскопал загадку темной души ночного разбойника, а днем — «Чего изволите, господа проезжающие?». Помнит «Нашествие» Леонида Леонова, пришлось сыграть даже Сталина. И тут же -Подколесинаиз гоголевской «Женитьбы».
Почти весь Союз увидел — от Измаила в Дунайском гирле до Дальнего Востока. Заскучал и сбежал на Волгу. В Сталинград, где царил знаменитейший режиссер Фирс Шишигин (сезон 1953-1954 гг.). Тогда там работал и Смоктуновский, мучился, ибо но по нутру ему были правильные советские роли передовиков труда или неправильных завхозов. До рефлексирующих вдумчивых и совестливых людей 60-х годов было еще далеко.
В Сталинграде Фуксмана догнала приятная весть из Казахстана (он со всеми дружен и сейчас, никогда не переходил из театра в театр со скандалами. В его отшлифованном до тонкости актерском мастерстве уже никто не сомневался). Юбиляр давно уже баловался пером. Eще в Павлодаре написал и поставил свою первую вещь — водевиль «Милости просим!». Новая пьеса о сельских делах получила премию «за лучшую современную драматургию». Даже фильм готовили по ней в Алма-Ате. Но «мечтатели» вместе с автором остались при своих. Никита Хрущев провел на бумаге первую целинную борозду, и послушная киношная театральная братия бросилась в объятия нового сюжета.
Фуксман махнул рукой, и поезд умчал его в Измаил (тогда областной город). Сманили друзья-приятели. Приехал — посмотрел -сплюнул: ну и болото. Однако зритель повалил на новичка. Остался, женился, родилась дочь. Написал киносценарий «Солдаты революции». На конкурс 40-летия Октябрьской революции (1957). Сценарий не прошел, но Фуксман неожиданно получает приглашение на Высшие сценарные курсы ВГИКа. Увы, не поехал. Семейный долг перевесил…
Пошла какая-то дурная полоса в судьбе, и на целых 14 лет он оставляет театр. 1958-1972 — работа в филармониях. Одна радость — своя команда, был конферансье, читал, разыгрывал свои вещи. У него получали путевки наверх многие знаменитости. Хотя бы Анатолий Кролл… Пересекались пути и с Аллой Пугачевой. Знает Фуксман подлинную историю ее первого громкого успеха 1975 г. Eго величество случай, который не всегда справедлив к Фуксману, помог певице. Тогда поехала в Варну с ансамблем мужа, композитора Бориса Рычкова. В разгар «Золотого Орфея» она услышала про песню болгарского мэтра Иордана Иорданова «Арлекино». Песню запороли, и она не пошла. Удалось уговорить автора прослушать ее версию. Йорданов пришел в восторг и своим авторитетом «продавил» Пугачеву в состав основного конкурса. Кто забыл, то по его условиям нужно было исполнить именно болгарскую песню. Остальное известно.
А Фуксман был уже далеко от Солнечного брега. Пошел его орский период на Урале (1978-1988). Сюда классного мастера заманивали долго. Потешили самолюбие, пообещав пробить почетное звание заслуженного артиста. Три года подряд подавали бумаги, но то ли пятый пункт помешал, то ли еще что… Когда система стала отпускать вожжи, Фуксман одним из первых в стране пустился в свободное плаванье. Eще в Орске (1989). Тут его судьба пересеклась с Тюменью. В местный театр по распределению после училища искусств приехала наша Ирина Ту-тулова: «С тех пор не расстаемся». Они организовали свой независимый театр «Маски». Поставили на юношество и молодежь.
Вкус свободы пьянил и радовал, как молодое вино. Работали с упоением. Самый горячий репертуар. Свои инсценировки увлекали духом перемен, отвечали на трудные вопросы нового поколения: романтичный и яростный Эдмон Ростан, тусовочная «Набережная» Юлиу Эдлиса. Весь доход тратили на базу и творчество. Но в 1993 г. наш псевдорынок с его нечестивыми правилами добрался до «Масок». Кто же забудет, как быстро прибавлялись нули на купюрах. Уезжая, безвозмездно все нажитое хозяйство передали детям в Дом пионеров.
Было непросто решиться уехать в Израиль, но рискнули. Трудное и смешное время длилось четыре года. Про него, про судьбы репатриантов из Союза Фуксман рассказал в своей музыкальной комедии «Eврейский анекдот» (премьеру он собирается показать в ДК «Геолог» 25 мая).
Странник встряхнулся, родня жены предоставила кров, и они полетели на разведку в Тюмень (1997). «Покатались» с выездными спектаклями «Ангажемента» по летним лагерям, зашли в облдраму, где в предыдущий приезд Тутулова увидела портрет: «Главный режиссер А.И. Ларичев».
Eго Фуксман хорошо помнил, ибо еще в 1982 г. заезжал в Бугульму в Татарии, пробовался На роли. Даже немного поработал на вводах, да так, что заменяя коллегу, еще на читке уложил на пол от смеха всех партнеров. Ларичев — молодой, красивый, искроватый — округлил от восторга глаза, да так и остался влюбленным в это трубно-нежное и печально-юморное чудо перевоплощения.
Стоит ли говорить, что появление в Тюмени уже в составе облдрамы Тутуловой с Фуксманом добавило нашим театралам массу вкусных впечатлений. Мэтр уже «поповарил» в брехтовской «Матушке Кураж», разошелся во всю в американском Осе Бендере -Солбозо («Дорогая Памела»), а звезду шерифа в «Продавце дождя» носит так, словно всю жизнь ловил преступников в кукурузе близ Миссисипи. В пушкинском станционном смотрителе Фуксман выразил поруганное достоинство «маленького» человека со смертной тоской в глазах и божьей любовью к дочери, не пережившего утрату тех отношений, в которых отец и она были счастливы и свободны от гнета рабов и господ.
На малой сцене Фуксман уже поставил три своих спектакля, демонстрируя бесконечно богатые возможности социально-психологического реализма, животворные трагедии отечественного театра, не чураясь вводить в действие современные эффектные приемы. В «Вечернем звоне» мэтр сыграл главную роль -ветерана-фронтовика. Драму с мольбой о милосердии, об уважении к памяти павших на страшной войне. Воззвал к заигравшимся в рыночные спекуляции новым хозяевам жизни: «Без нравственных правил ваши правила игры доведут до катастрофы».
На первое место в творчестве Фуксман, хранящий в себе молодую и дерзкую душу, ставит радость познания духовного мира, которую все две тысячи лет христианской цивилизации искушает зло. Он переживает это искушение так, что зло уступает, а зритель получает добрый урок. Сейчас у мастера новый проект. Тревожно ему за школяров, их судьбы. И Фуксман уже репетирует свою версию фонвизинского «Недоросля». Основательно перелопатив текст, «переведя» его на современный язык, режиссер сделал сию комедию остро актуальной. Наше уползание в сторону невежества и свинства он жалит всепобедительным смехом.
Любители провинциальных штампов думают, что Фуксману любо слышать приставку — «наш тюменский Леонов». Какие-то внешние сходные приметы есть. А по большому счету сходство лишь в огранке мастерства. В неповторимости и оригинальности творческой жизни. Строптивый любимец муз, он и сегодня в той стороне очистительного света, где сцена оборачивается настоящей жизнью, где мастер творит свои чудеса преображения.
Две премии в Тюмени он уже получил, пора бы и лавровый венок особого отличия надеть на этого кудесника.
…Каморка, простите, гримерка, мастера под лестницей на первом этаже. Бесстыдны облупившиеся стены, ничего лишнего. Аскет-артист собирается с духом, идет на сцену. Она совсем рядом.
***
фото: Заслуженная артистка РФ Анта Колиниченко и артист Семен Фуксман в спектакле «Дорогая Памела» (сезон 1998/99 г.)