Когда душа снимает шинель
«У нас в школе — художник. Он военный, преподает ОБЖ Eго выставка открывается в нашей библиотеке», — пригласила завуч 27-й школы Зухра Исханова. А я услышала: родился художник.
Военного в Игоре Eньшине — только выправка, остальное выдает натуру свободную. Борода, длинные волосы, стянутые в хвост, джинсы — настоящий художник. Впрочем, от военного -еще аккуратность. Но не будем так скоро пролистывать учебу в институте федеральной пограничной службы, что в Голицыне Военный институт, по рассказам Игоря, больше напоминает гуманитарный вуз: «У нас была своя компания, на лекциях читали Хемингуэя, Ремарка… Ребята до сих пор пишут стихи». Однажды вот так, на лекции, Игорь прочел о жизни Сальвадора Дали. Испытал шок, признается он. А потом — Аполлинер, Ницше, Шопенгауэр. Пограничник увлекся сюрреалистами… Военная карьера закончилась быстро: полгода службы и увольнение по собственному желанию.
Серьезно заниматься рисованием Игорь начал год назад. До этого сочинял стихи. Нет, это не очередной способ самовыражения, доказывает он: «Я больше художник. Всегда чувствовал, что во мне есть задатки». Хотя последний рисунок был в шестом классе — корабль (акварель). Но «рисовал всегда, на листках, которые попадались под руку». Несколько работ Игорь повесил в своем кабинете. С этого, можно сказать, началось признание.
Однажды в кабинет зашла завуч Зухра Исханова. Она просто не могла не заинтересоваться рисунками, потому что в свое время работала секретарем в Союзе художников. Показала работы Игоря тюменским художникам («Талант есть», — сказали мэтры). «Наши художники не любят людей со стороны. Я уже приводила к ним такого, как Игорь. В Тюмени его не приняли», — говорит Зухра Исханова. Поэтому она предложила Игорю начать с выставки.
В небольшой школьной библиотеке полукругом выставлено около десятка работ, выполненных графитным карандашом. «Я и маслом буду работать», — предупреждает автор вопросы. Рассматриваю картины. В это время Игорь рассказывает, что в детстве «болел» греками, мечтал стать рыцарем, что очень любит испанцев, Лорку. А еще музыку Гребенщикова, он, по мнению Игоря, сюрреалист. Очень нравятся фильмы Тарковского: «У него нет действия, но есть глубина переживания. Eго ленты я воспринимаю как картины, которые следуют одна за другой».
Среди гостей Игоря — его жена Наташа. «Он очень переживает, когда работает. Я ему стараюсь не мешать. А когда закончит картину, чувствует пустоту. Ищет новую идею», — рассказывает она. Конечно же, ей нравятся все работы мужа. Особенно — «Необходимое присутствие цивилизации». Вместе рассматриваем картину. Честно говоря, меня она пугает — на виселицах казненные ангелы, их крылья безжизненно висят, заросли, стена с огромными наушниками. Глухомань какая-то. Одно спасение — лодка на воде, но без весел, и вода, как болото, без волн. Как уплыть? Только если руками грести…
Подходит Игорь, смотрим «Психею». На горизонте — спина уходящей девушки, на переднем плане — игральные кости. «Это ускользающая душа. Женщина -это всегда душа. А игральные кости — судьба. Кому как выпадет». А вообще-то, спохватывается Игорь, человек должен сам смотреть картину и думать, не важно, что говорит автор.
Ладно, буду думать сама. «Гвоздь мироздания»: падающий бюст Ленина, здесь же маленький человек, его тень на стене в виде гвоздя. Я радуюсь, нашла: конечно, это человек — гвоздь мироздания! Делюсь находкой с автором. Игорь качает головой: «Сюрреализм не поддается осмыслению. Вещи не связаны между собой». Но я-то связала, наверное, каждый должен связать эти вещи по-своему, по-своему понять.
Меньше всего работы Игоря можно назвать любительскими, понимаю, что профессионалом его назвать тоже нельзя — нет образования. Элементарной технике рисования Eньшин научился, листая старенькую книгу «Рисование. 5 класс». Сейчас изучает академический рисунок, собирается поступать в тюменский колледж искусств. Но не будем говорить о будущем, сюрреалисты — люди непредсказуемые и необъяснимые, такие же, как их произведения.
***
фото: