Если обратиться к товарищу Сталину.
Давненько не цитировал я тов. Сталина. Лет сорок. Однако кое-что крепко засело в памяти. Например, вот эта мысль — партия, как Антей, не должна терять связи с массами. Иначе она гибнет. (Примерно так. Все-таки не вчера читано).
Последнее десятилетие в партийной жизни (не обязательно коммунистической, — разной) было очень бурным. Партии возникали и исчезали с неимоверной скоростью. В процессе их массового исчезновения прослеживается некоторая закономерность. Быстрее всего исчезали не те партии, которые испытывали на себе максимальный нажим властей или общества. А наоборот — те, кому доставался режим наибольшего благоприятствования.
Как будто, нежась в атмосфере любви властей и народа, партия быстро-быстро теряла боевые качества передового отряда и рассыпалась, как песчаная пирамида.
Вспомним позорную капитуляцию КПСС в 1991 году. Кто мог бы подумать, что придет какой-то Борис Eльцин, топнет ногой и могущественные партийные секретари, взяв портфельчики, послушно разбредутся по домам?
В последнее время партийная история стала повторяться, но с ужасающей скоростью. Давно ли Виктор Степанович складывал перед телекамерой ладони домиком, мечтательно и с перспективой произнося слова «Наш дом — Россия»? Где теперь «Наш дом» и где «Россия»? Бренные остатки партии власти и, соответственно, любимицы народа (а точнее -любимицы губернаторов и тех, что вокруг) смели в кучку и отдали на прокорм «медведям». Сегодня уже «Eдинство» заполняет нишу КПСС, нишу «Нашего дома». Но что-то тревожно на душе. Сколько лет отмерено судьбою «Eдинству» оставаться «Eдинством»? Дотянет ли новая партия власти до очередных выборов или у властей появится новая партийная игрушка, более отвечающая моменту и лучше упакованная, чтобы снять красотку-избирателя? По крайней мере, случившаяся на днях в «Eдинстве» вивисекция — операция по исключению Владимира Рыжкова -говорит о том, что в «Eдинстве» начались проблемы с единством.
А теперь — к тому, ради чего затеян этот разговор.
Глубоко убежден, что на вполне продолжительную жизнь из новых партий могут рассчитывать лишь те, что не были слишком обласканы народной любовью. (Не нами сказано, сколь невелико расстояние от любви до ненависти). Видимо, купание в драконовой крови, кислотные и щелочные ванны печатных и митинговых обвинений только закаляют партию. Сопротивление выковывает ее характер. В этом смысле партии правого блока, брошенные прежними союзниками, оскорбляемые с думских и печатных трибун, осыпаемые упреками то в ограблении родины целиком, то каждого российского гражданина в отдельности, повсеместно непонимаемые, но упрямо твердящие свое, — эти партии, на мой личный взгляд, сейчас проходят школу партийной закалки.
Такие мысли крутились в моей голове, когда я присутствовал на учредительной конференции регионального отделения Союза правых сил. Выступал Вадим Бондарь, депутат Госдумы, а год назад еще — депутат городской Думы. Слушали его не «закоренелые диссиденты», как несколько лет назад, а очень молодые люди, только что с вузовской скамьи. Вероятно, их устраивает будущее, в котором чего-то можно добиться собственным умом и руками, а не только маршируя под лозунг «Партия сказала: «Надо!», комсомол ответил: «Eсть!».
Сегодня Союз правых сил занялся партийным строительством. В разных регионах, сказал Бондарь, проходят аналогичные конференции.
Россия — необыкновенная страна. Здесь может добиться большой народной любви только партия изгоев. Причем чем с более высокой трибуны ругают эту партию, тем скорее ее примут массы. А дальше? Дальше все по формуле тов. Сталина. В которой, между прочим, и зашифрована главная опасность для любой партии.
Спасибо тов. Сталину за предупреждение.