Улица, встречающая и провожающая
Уже выросло целое поколение тюменцев, которое не знало и не видело деревянных тротуаров в центре города. Скажи кому 20-25 лет назад, что тюменские дороги будут одними из лучших в России, не поверили бы.
Благоустраивать город и укладывать качественные дороги начали с приходом губернатора Сергея Собянина. Начали и продолжают до сих пор. Но что же наши предки? Неужели не пытались сделать город чище, а дороги лучше? В том-то и дело, что пытались и делали. Во всяком случае, известны две документально подтвержденные истории.
Первая случилась двести лет назад. В 1824 году в Петербурге стали распространяться слухи, что государь Александр I собирается посетить самые отдаленные города Сибири. Первым сибирским городом на этом пути должна была быть Тюмень, поэтому и внимание ей было уделено первоочередное. Сейчас трудно назвать причину, побудившую Александра I выразить такое экстравагантное желание. Возможно, захотелось посмотреть на исполнение законов по управлению Сибирью, которая по предложению Михаила Сперанского именным указом от 26 января 1822 года была разделена на Западную и Восточную.
В Сибири слухи о возможном визите государя породили ситуацию, схожую с началом гоголевского «Ревизора». Только подчиненных собрал не городничий, как в пьесе, а генерал-губернатор Западной Сибири Петр Михайлович Капцевич, и его приказ о спешной инспекции сибирских городов прозвучал по-военному кратко.
Вот характеристика, данная ему Александром Герценым: «Худой, желчевой, тиран по натуре, тиран потому, что всю жизнь служил в военной службе, беспокойный исполнитель — он приводил все во фрунт и строй…». Петр Капцевич сам несколько раз тогда побывал в Тюмени, вникал во все, осматривал мостовые, дома, внутренние помещения казенных зданий. Тут же отдавались распоряжения о наведении порядка. Город еще не знал такого начальственного внимания к своему внешнему виду.
Но между тем, пока в Тюмени готовились к приезду государя, произошло событие, ставшее для императора Александра I потрясением. 7 ноября 1824 года в Петербурге случилось страшное наводнение, подобное последний раз случалось только в 1777 году, в год его рождения. В повторившейся трагедии он увидел близость своей смерти. До Сибири ли уж тут?..
Планы императора изменились, и о посещении Сибири он, скорее всего, перестал и думать. Но кто знал о сомнениях и страхах императора? В Сибири Александра I по-прежнему ждали и хлопотали, готовясь к встрече. От генерал-губернатора Западной Сибири тобольскому гражданскому губернатору, а от того — тюменскому городскому голове шли указы, приказы, предписания с перечислением того, что надо делать и в какой срок. А обратно — рапорты о проделанной работе.
В апреле 1825 года Тюменская городская дума даже приняла постановление, согласно которому исправление части мостовой было возложено на хозяев домов поблизости. Некоторые горожане отказались выполнять работы за свой счет. Среди них были и купцы: Василий Аласин и Семен Башарин (бывший городской голова), а также мещане Митрофан Бобков (строитель здания городской думы), Федосья Парфенова и Eгор Молодых. Неожиданно отказников поддержал тогдашний городской голова купец Михаил Пеньевский. Он видел пустую городскую казну и горожан, обремененных сборами и общественными работами, и не захотел украшать город такой ценой.
К несчастью для городского головы, в мае 1825 года в Тобольск к месту службы прибыл новый тобольский гражданский губернатор Дмитрий Николаевич Бантыш-Каменский. Молодой и энергичный (к этому времени ему не было и 37 лет), он рьяно взялся за наведение порядка сначала в Тобольске, а затем и в Тюмени.
В сентябре 1825 года, лично осматривая Тюмень, он нашел, что граждане «не хотят споспешествовать цели правительства». При встрече с городским головой Пеньевским они, что говорится, разошлись во мнениях относительно благоустройства города.
Тюменский городской голова Михаил Пеньевский был отрешен от должности. Случай в истории Тюмени беспрецедентный: за всю историю городского самоуправления действующего городского голову с должности не снимали. Бывали случаи, когда избранного городского голову не утверждали в Тобольске или он умирал во время исполнения своих обязанностей. но чтобы так? Не было. Однако снятие городского головы не помогло благоустроить улицы Тюмени.
В ноябре 1825 года в Таганроге умер император Александр I. Рвение в благоустройстве сибирских городов постепенно пошло на спад.
В 1826 году тюменский окружной начальник Гаженов докладывал: «Нынешней весною, когда не было еще дождей, именно 14 апреля, живущий в Тюмени ржевский мещанин Андрей Березников, проезжая днем на запряженной в телегу лошади, мимо Гостиного двора, утопил оную лошадь в грязи так, что не было возможности освободить ее от сего, которая в то же время и на том же месте издохла».
Первая история благоустройства закончилась тем, что две улицы — Спасскую и Благовещенскую (сегодня улицы Ленина и Республики) — все-таки замостили плахами, на некоторых улицах сделали «по сторонам для пешеходцев одни только тротуары».
Попытка замостить улицы, переложив расходы на жителей Тюмени, не удалась. Деревянных мостовых хватило ненадолго, и опять воздух тюменских улиц оглашало ржание увязших в грязи лошадей и ругань ломовых извозчиков.
Прошло несколько десятилетий. Городская дума констатировала: «В Тюмени вовсе нет мостовых, улицы находятся положительно в первобытном виде, грязь во всей Тюмени весною и осенью невылазная, так что движение на лошадях бывает почти невозможно». Однако денег в городском бюджете на переустройство улиц не было.
Вторая история началась в 1885 году, когда в стремлении замостить улицы, городская дума проявила настоящую изобретательность в поиске денежных ресурсов. Помогла пришедшая в конце 1885 года в Тюмень железная дорога.
На усмотрение правительства Тюменской городской думой был предложен полукопеечный сбор с каждого пуда товаров и грузов, перевозившихся по короткому отрезку железной дороги (2-3 версты) от станции «Тюмень» до станции «Тура». Старожилы наверняка помнят эту железную дорогу, которая еще в 1970 годы проходила вдоль улицы Мориса Тореза и бывшего завода Машарова. У этого короткого отрезка железной дороги был громадный грузооборот. Почти все товары для Сибири довозились до станции «Тура» и перегружались на пароходы. Грузы из Сибири для Eвропейской России по реке доставлялись в Тюмень, где с пароходов грузились в вагоны и по этой ветке от станции «Тура» через станцию «Тюмень» шли на запад.
Полученные средства планировалось направить на мощение тюменских улиц. По расчетам городской управы, на мощение двух улиц от железнодорожного моста до пристаней требовалось свыше 350000 рублей.
Было возбуждено ходатайство о полукопеечном сборе, однако с первого раза ничего не вышло. Прошение в Петербурге было отклонено.
Прошло четыре года. В 1889 году городской голова Анатолий Алексеевич Мальцев возобновил вопрос о попудном сборе в пользу города. На то, чтобы убедить правительство, ушло еще почти три года. И вот разрешение получено. Договор о взимании полукопеечного сбора в пользу Тюмени вводился с 1 июня 1892 года на десять лет. Во многом это решилось благодаря хлопотам в Петербурге известного тюменского пароходовладельца Ивана Ивановича Игнатова, а также сенатора князя Григория Сергеевича Голицына.
Для рассмотрения вопросов по организации работ по устройству подъездных путей к станциям железной дороги и пристаням городской думой была учреждена подготовительная комиссия. Комиссия решала два важных вопроса: из какого материала делать мостовую и какие улицы мостить. По первому вопросу были рассмотрены два проекта. Один представлял инженер путей сообщения Александр Филимонович Колмогоров, другой — тюменский городской архитектор Андрей Ющинский. Колмогоров предлагал каменные мостовые, а Ющинский -торцовые из соснового дерева.
Аргументы Колмогорова убедили членов подготовительной комиссии в преимуществе использования для мощения улиц камня. Он говорил: «Будучи в Петербурге и многих городах Eвропейской России, где устроены мостовые, а также за границей, в Париже и других больших центрах, и как инженер путей сообщения всегда интересуясь мостовыми везде, главным образом встречал обыкновенного типа каменные мостовые и повсюду при рациональной постройке, главнейшие условия которой -известный размер, качество камня и правильный спуск воды, — несмотря на самый разнообразный грунт, такие мостовые прекрасно служили своему назначению».
Как на самый ближайший пример Колмогоров указал на мостовые в Перми и Eкатеринбурге. Однако наиболее ожесточенные споры вызвал вопрос о месте первоначальных работ. Пришлось даже вмешаться тобольскому губернатору. В результате было решено: работы должны начаться от вокзального моста и вестись по направлению к пароходным пристаням.
К этому времени в думу поступили заявления о желании взять подряд на мощение улиц от екатеринбургского мещанина Блинова, великобританского подданного инженера-механика Ятеса и крестьянина Смоленской губернии Скирдова. Подряд выиграл Павел Филиппович Блинов, запросив первоначально 6 рублей 50 копеек за квадратную сажень. Затем, однако, цена была повышена до 7 рублей 50 копеек.
Повышение цены обусловлено тем, что подготовительная комиссия, рассмотрев различные образцы камня, признала лучшим камень из Шарташских каменоломен, доставка которого к железнодорожной станции обошлась бы подрядчику значительно дороже камня, добываемого возле станций «Исеть» или «Баженово». Обязав подрядчика мостить улицы именно этим гранитом, комиссия возложила на подрядчика же устройство боковых лотков, засыпку старых канав и отвозку излишней земли от места работы.
Таким образом, дума одобрила действия комиссии, полагая, что «комиссия не только не переплатила, но значительно выторговала из первоначально выпрошенной Блиновым цены».
На заседании городской думы 22 апреля 1893 года городской голова доложил, что с мая решено приступить к мощению улиц. Кроме того, отмечая заслуги князя Голицына в деле ускоренного разрешения вопроса о полукопеечном сборе на устройство подъездных путей в городе, Мальцев предложил «первую, предназначенную к мощению улицу — от железнодорожного моста до Хлебной площади — назвать Голицынской». Городская дума согласилась с мнением головы и постановила: «улицу, идущую от железнодорожного моста до Хлебной площади, в честь и воспоминание Eго Сиятельства князя Григория Сергеевича Голицына наименовать Голицынской».
За сезон 1893 года вновь названная Голицынская улица была замощена камнем от железнодорожного моста до дома братьев Колмаковых. Позже будут сделаны булыжные мостовые на Царской и Спасской, но первой улицей с каменной мостовой в истории Тюмени была Голицынская.
Вскоре после установления в городе советской власти ее переименовали в Первомайскую — улицу праздника нового времени. И хоть судьба не оставила имя князя Григория Сергеевича Голицына на карте Тюмени, все же потомки должны помнить, почему эта улица, пусть и не продолжительное время, называлась так.
***
фото: Улица Голицынская, начало XX века.