Привет из детства и от бабушки из Франции
— Мое детство прошло в районе Дома обороны, — рассказывает депутат городской думы Александр Гунбин, — родительский дом был возле магазина «Прометей».
Главным развлечением у местной детворы было бегать по стройкам, их в округе было очень много. А возле магазина было маленькое болото, в которое кто-нибудь постоянно падал, благо было неглубоко, но за грязные вещи, которые плохо отстирывались, все получали по очереди.
Папа работал сначала на моторном заводе, потом на аккумуляторном, так что многое знал о машинах и нам с братом эти знания передавал. В раннем возрасте мы с братом с восхищением смотрели на его коллекцию игрушечных машинок. Покупая, он всегда брал три экземпляра: один в коллекцию, по одной — нам. Eстественно, наши долго не выживали, а папины разрешалось трогать только маме во время уборки.
У нас была традиция вместе смотреть диафильмы. Моими любимыми были «Волшебник Изумрудного города» и «Морозко». В главные праздники — это Новый год и День Победы — семья собиралась в полном составе, приходили бабушки и дедушки, благо, все жили в Тюмени. Дедушка по маминой линии был боевым офицером, летчиком, удостоенным двух орденов Красной Звезды. Для него День Победы был самый важный праздник в году, он даже скончался 10 мая -после любимого праздника. Для меня самым волшебным был Новый год: бабушка и мама прекрасно готовили, до сих пор помню вкус фирменного шахматного торта и орешков со сгущенкой. Когда мне было года четыре, то ли папа, то ли дедушка, переоделся в костюм Деда Мороза, да так удачно, что я до сих пор не знаю, кто из них это был. А может, и не они, а действительно сказка приходила.
Бабушка работала кассиром в банке, и когда принимала инкассаторов, мне всегда было интересно, что у охранников в кобуре. Ответ у всех был один: «бутерброд и огурец, для борьбы с голодом». Мне с детства рассказывали истории о том, как бабушка с дедушкой были разведчиками, и я страшно ими гордился. Уже позже, читая в учебниках о войне, я не мог понять, каким образом бабушка оказалась в разведке? И только тогда до меня дошло, что речь шла о геологоразведке! Дедушка был родом из Вятки, а бабушка — из Черкесска, и после свадьбы они в числе первых поехали осваивать Север. Разведка другая, а горжусь ими все так же сильно, ведь жили в сложнейших условиях! На Севере и мой отец появился на свет.
Особенным событием были поездки к бабушкиным сестрам в Черкесск. Мы ехали сначала в Москву, потом в Минеральные Воды. Одна из поездок выпала на 1980 год, как раз во время Олимпиады. Проездом в Москве купили один из главных экземпляров папиной коллекции — машинку с олимпийским логотипом. Приехав, испытали шок: на улице +30, но чем выше поднимались в горы, тем прохладнее становилось, а на вершинах лежал снег. А еще часто слышались пушечные выстрелы — бабушка объяснила, что так разгоняют тучи, потому что в тех краях самым страшным бедствием был град размером с куриное яйцо. Он мог пробить окно или крышу, но больше всего страдал урожай. Не знаю почему, но в Черкесске было самое вкусное в мире мороженое. Летом объедались фруктами, груши были такие, что сок стекал по рукам. Во дворе бабушкиной сестры росли грецкие орехи, мы ели их несозревшими: внутри было что-то типа белого молока, которое страшно пачкало руки, отмывали только листьями щавеля. Местные дети от наших ничем не отличались, разве только забавным выговором с «шоканием», и после лета, проведенного в Черкесске, я начинал разговаривать так же, и надо мной смеялись одноклассники.
Eще была одна история — легендарная. В порыве детского желания самоутвердиться я рассказал, что моя бабушка живет во Франции. Eстественно, это неправда, но чтоб доказать обратное, я взял открытку и сам написал: «Франция, Париж!». Принес одноклассникам, а они со смеху катаются. Просто мой почерк было невозможно не узнать, он был настолько уникально нечитаем, что учительница вызывала маму в школу — жаловалась, что не может разобрать моих каракулей. Классу к пятому она адаптировалась, и потом консультировала других учителей.
Eще девчонки-одноклассницы сильно смеялись над моей фотографией на первой полосе в газете «Тюменская правда»: я стою в средневековом шлеме. Дословно подпись не помню, но что-то вроде «Саша Гунбин понял, что лучше дружить, а не воевать». Это фото сделано во время поездки в Австрию. Мама работала в организации, которая заключила договор с австрийской компанией, и они пригласили группу детей сотрудников на две недели в гости. Двадцать избранных детей готовили не хуже, чем Никулина в «Бриллиантовой руке». Нам устраивали экзамены по немецкому и учили этикету. До сих пор помню, что значат разные положения приборов на тарелке. Нас научили, кажется, всему, но сопровождающая все-таки нашла слабое место — спагетти. Мы их видели впервые в жизни и долго не могли понять, зачем вместе с вилкой принесли ложку. Мне кажется, нужно было снимать на камеру, как мы пытались аккуратно есть спагетти. Один мальчик наконец устал и начал есть руками. На уроках этикета нам говорили, что самое большое оскорбление — оставить еду на тарелке, а порции нам приносили взрослые, которые все в себя запихивали, лишь бы не посрамить облик советского школьника. В целом, та поездка была замечательной: нас возили по всем землям, показывали замки (как раз там и сделано фото в шлеме), и выдали деньги на карманные расходы, на которые я купил свой первый KitKat.
Много времени я проводил на хоккейном корте спортивной школы N 3, который давно снесли и сейчас там легкоатлетический манеж. В моем детстве не было понятия «родители отвели в секцию»: куда сам хотел, туда и шел. Так получилось, что месяца два занимался одиночным фигурным катанием, а мой друг Сережка увлекся хоккеем и разрекламировал меня тренеру, мол, обалденно катается на коньках. За два месяца на фигурном катании я научился максимум не падать, так что на первой тренировке тренер оценил всю силу фантазии Сергея.
Я играл за команду «Юность» -первое время в нападении, а потом на воротах, из-за чего постоянно ходил в синяках. Экипировку было не купить, так что пользовались тем, что выдавали, все это было в дырках и трещинах. У тренера была любимая присказка «подшей, подклей, эпоксидки не жалей».
Из команд города сколотили сборную «Рубина», за которую я несколько лет выступал. Мы тогда много ездили по России на соревнования, но тренироваться на льду могли только зимой, об искусственном льде и снеге не могли и мечтать. Летом тренировались с мячом и ездили в лагерь «Олимпиец», это где сейчас «Олимпийская ребячка». Мы там дружили с футболистами, и как раз тогда я познакомился с Костей Фишманом. Каких-то особых шалостей из лагеря я не помню, тренер был строгий, и все нарушения дисциплины карались подзатыльником.
Хоккеем я занимался вплоть до поступления в техникум на специальность столяра. Благодарен, что научили работать руками, это умение сейчас стараюсь передать и своим детям. С сыном мы часто вместе стругали и выжигали, он, кстати, тоже много лет занимается хоккеем.
***
фото: Александр Гунбин в детстве.