Когда все правы — где искать виноватого?
Сначала — про одну старую историю, в которой мне, корреспонденту «Тюменского комсомольца», пришлось разбираться в 1969 году. Было это в пригороде города Ишима — деревне Стрехнино.
Суть. Женщина на своем земельном участке самовольно построила второй дом. Задним числом его «разрешили». Через какое-то время она решила продать старый домишко. И это разрешили. А вскоре новый хозяин, машинист станции Ишим, этот старый дом разобрал и стал возводить на его месте, под самыми окнами бывших владельцев, домину для разросшейся семьи.
Кому это понравится? Возник скандал. Чисто деревенский — с дракой, с воплями на всю улицу. Суд. Eще суд. Скандал. Вся эта ситуация усугублялась тем, что первоначальная хозяйка участка вызывала живейшее человеческое сочувствие. Она — инвалид, в 16 лет попала под поезд и лишилась руки и ноги. А у ее соперника, насколько мне помнится, был туберкулез, ему положена отдельная комната, поскольку дети…
Кто прав? Кто виноват? Машинист? Хозяйка?
Что делать? Сносить новое строение? Или оставить и ждать, пока не дойдет до смертоубийства?
Помню, что мучился я с этим материалом ужасно. Не видел выхода. Жалел обоих. И, как мне кажется, правильно. Ситуация не имеет решения. Но, писал я тогда, если бы самый-самый первый из чиновников, к которому обратилась женщина из деревни Стрехнино за разрешением на продажу старого Дома на ее участке, проявил бы, извините, принципиальность и не «пожалел» ее, этой истории просто не было бы.
Я вспомнил об этой истории на вчерашнем заседании депутатской комиссии по социально-экономическому развитию и жизнеобеспечению.
По предложению депутата городской Думы Николая Eгорова обсуждалась трагедия жильцов дома по улице Мельничной, 12. Их в результате приватизации и последующих расчетов, не заметив, «продали» вместе со зданием, которое служило им общежитием.
Это сегодня все выглядит «по-капиталистически» ужасно. Акционерное общество «Сибпродторг» покупает двухэтажное здание конторы бывшей Росбакалеи, которое неожиданно оказывается наполовину общежитием. Это общежитие, в свою очередь, наполовину заселено людьми, не имеющими ныне к АО никакого отношения. А так же не имеющими документов на занимаемую площадь. Новый хозяин (спрут-капиталист!) требует освободить жилплощадь, что, естественно, вызывает классовую ненависть у рискующих оказаться на улице граждан и благородный гнев депутатов, которых эти граждане выбрали.
Жильцами и хозяевами говорится все, что должно быть сказано в таких случаях. Имеет место выселение в присутствии милиции. Отключение (по причине ремонта) воды, света и канализации. Разбирается крыша…
А что вы хотите? По всем документам контора — это только контора. Новый хозяин от имени акционеров еще и язвит: а вы покажите мне, где написано, что это жилое помещение! С одной стороны — эмоции и человеческая жалость. С другой стороны, обвинение в обмане — продавали двухэтажную кирпичную коробку, а она оказалась набита людьми! Теперь их нужно отселять, покупать квартиры. Город — плати!
И никто не виноват?
Так не бывает. Одного виноватого, однако, нашли.
Вы угадали, им, как и в Стрехнино, оказался чиновник. На этот раз зампред Тюменского горисполкома, который в 1963 году милостиво начертал согласие на письме Росбакалеи с просьбой превратить один этаж конторы в общежитие. На этом документальное оформление закончилось. По бумагам здание так и пребывало все эти годы в качестве конторы. Теперь ищи-свищи того зампреда.
Прошло, как в сказке, тридцать лет и три года. И чиновничья ошибка вылезла, как шило из забытого в углу мешка, и стала колоть и ранить ни в чем не повинных людей.
Конечно, мне могут возразить: надо было смотреть, что берешь. Надо было смотреть, когда шла приватизация конторы и ее акционирование. Но все это было — потом. А сначала был росчерк пера. Одного человека.