Расстройство от ума
Сегодня — 160-я встреча с читателем с февраля 1994 г.
Позиции сторон в системе «автор — читатель — обратная связь» определились за три года довольно четко. Из критических стрел в мой адрес выбираю одну: сколько можно писать о духовном кризисе в нашей культуре, плакаться по поводу аудиовизуальной дебилизации молодежи, порнухи с чернухой, падения вкусов и нравов. Более того, мои критики сомневаются в засилье сиих негативов. Самые храбрые из моих читателей-студентов выражаются прямо — мол, не врубаетесь, Влад Саныч, «не секете» в матологии и прочих застебанных прелестях отвязанной молодежной субкультуры.
И в квачах я не разбираюсь, хотя бы в этом: «крыша медленно сползала, тихо шифером шурша». Но достали меня обвинением в провинциальном консерватизме, в отрыве от передовых культурных проектов столиц. А тут как раз по дружеской линии связи с Москвой получил я резюме очень представительного социологического исследования «Художественная жизнь современной России». Один из его руководителей, знакомый мне профессор Юрий Фохт-Бабушкин. Увы, и его судьба подтверждает мои горестные заметы. Был в системе Академии педагогических наук СССР институт художественного воспитания нашего юношества. Там работали толковые спецы. Тот же Фохт вместе с Eвгением Квятковским прославились книгой об итогах пятилетнего (1967-1972) изучения интереса школьников к искусству. Наверное, нам не до художественного воспитания детей, и тот институт почил в бозе. Хорошо еще, что Юрий нашел работу в институте искусствознания, хотя обстановка там тоже не ахти…
Ладно, еще успели провести новое исследование, сравнив его итоги с подобным проектом начала 80-х гг. Какие же изменения произошли в духовной жизни нашего общества?
Интерес граждан к искусствам не снизился, даже выросла их субъективная установка на приобщение к прекрасному. Совсем немного сократилось число людей, занятых сотворчеством, учебой в сфере искусств, художественной деятельностью. Но если мы возьмем живопись, то увидим тут массу противоречий. Реализм и стили советской эпохи остались при своих почитателях, сила авангарда, назойливо пропагандируемая с телеэкранов, преувеличена, живописная попса идет вверх. Но пока ситуация в целом стабильна.
Куда хуже положение музыки и кино. Музыка стала домашней «игрушкой», кино убивает дороговизна съемок, разрушение проката, натиск видеозрелищ. Исчезают широко развитые недавно семейные формы занятий прекрасным, на телевидении почти нет хороших культурных программ.
Но самое страшное — стремительно падает художественный вкус. Общение в сфере искусств становится все более поверхностным. Развивающая, воспитательная функция искусства предается забвению, на первый план вышла чисто развлекательно-релаксационная (расслабьтесь!) роль. Сложилась новая социокультурная ситуация; с одной стороны, хорошо, что возникли частные театры, галереи, студии, издательства, с другой — государство почти не влияет, не регулирует культурный процесс даже по известным нормам демократического общества. Eго культурная политика аморфна. Частники и независимые деятели исходят прежде всего в своих проектах из соображений коммерции.
Московское исследование доказало, что подлинное примирение и согласие россиян может быть достигнуто с подъемом духовно-культурной жизни. Респонденты (те, кто отвечал на вопросы и выполнял тесты) из разных социально-демографических групп населения, наиболее «продвинутые» в культурном развитии, почти из всех регионов России, очень близки друг другу по многим показателям социального и духовно-культурного развития.
Резко падает духовность в Москве, столица уже во многом уступает целому ряду областных центров. Правда, если по-школьному, культурный троечник в столице превосходит провинциального коллегу, но отличники во глубине России лучше московских. Лишь числом персон среднекультурного уровня столица опережает провинции.
Москва, Питер, Eкатеринбург более других городов погружают культуру во тьму. Таково следствие политических разборок, мафиозных и коррумпированных проявлений, размаха челночного и прочего торгашества. 70% молодых людей прямо-таки яростно отстаивают ценности вчерашнего для Запада потребительского общества, презирают созидательный труд.
«Душа влечется в примитив», — сказал Игорь Северянин еще в 1910-м году. Серьезные культурные силы в Москве до сих пор увлечены политикой и слабо влияют на духовную жизнь города. А еще хуже, находят спонсоров и награждают друг друга массой сомнительных премий. Вывод: центр страны стал захолустьем российской культуры. В определенной степени это помогает центробежным процессам.
Пренебрежение социальными возможностями искусства ведет не только к общей деградации всех общественных институтов, а далее к их гибели. Громадное число граждан у нас оказалось вне искусства, их культурный, уровень (и так низкий) падает; 9/10 жителей сельской местности и 4/5 городских вообще не посещают никакие культурные акции. 2/5 селян и 1/3 горожан почти не читают художественную литературу. И самое страшное в итоге исследования — 9/10 населения России больны крайней степенью эстетического безобразия.
Тюмень в этот проект не попала (не нашлось денег), только северные округа. Но по нашему городу цифры все-таки поприличней. Отдадим должное нашим комитетам по культуре, ряду творческих организаций и мастеров. Сейчас в Тюмени хорошо проходит неделя детской книги (каникулы у школяров). Слышал, что подобное происходит еще в восьми городах России. А в Москве нет, там закрыли последний специальный журнал «Детская литература».
Особой радости от того, что в своих наблюдениях культурного процесса я близок к итогам солидного московского социокультурного исследования, не испытываю. Хотя трезвое знание сложившейся ситуации стоит немалого. По крайней мере, могу искать и звать живых, для которых культура — не лишняя упаковка хлеба насущного.