Шпионка на конкурсе красоты
(Окончание. Начало в NN 39, 40)
В тесноте да не в обиде
Из трех гримерок одна принадлежала курящим. Туда приходили и те, кто курил тайно. За сигаретой быстро находили тему для разговора, поэтому в «курилке» было веселее, теснее и дружнее. Кто оголодал, мог получить здесь вкусный домашний бутерброд с чаем или фрукты.
Конфликты на репетициях носили легкий «междусобойский» характер: «не толкайся», «не стой на моих ногах», «не наваливайся на меня — я тебе не подпора» или «уйди, из-за тебя ничего не видно». Кто обижался, кто сам обижал в ответ, кто игнорировал.
Мужчины
На горизонте появились мужчины. У каждого — многообещающие предложения. Девушки отвечали им с долей иронии и в меру своих способностей. Директор «Блиц-Имиджа» Лариса Гордиенко советовала посылать мужчин подальше и настрого запретила принимать любые предложения по работе без ее ведома.
Меня остановили на улице: непонятно кто пытался привлечь непонятно к чему, предложив работу манекенщицы в каком- то центре, причем в поле его зрения попали еще несколько девушек. Сообразив за всех (может, меня кто и опередил), я назвала адрес, по которому «работодатель» должен обращаться… (т. е. отправила к Ларисе Викторовне). Предполагаю, что он передумал, поскольку больше на мои глаза не показывался.
Некоторым девушкам конкурс представлялся трамплином, с которого они прыгнут не куда-нибудь, а в светлую жизнь. Эти девушки оставили прежнюю работу, все силы кинув на достижение цели. Однако тем, кто не попал в число лучших, объяснили, что это не трагедия, просили не отчаиваться: работа найдется в «Театре мод» творческого агентства «Блиц-Имидж».
Симпатичные особы заинтересовали и некоторых спонсоров. Совершеннолетних еще до финала приглашали стать секретарем-референтом. Тактично рассказывая о фирме и обязанностях секретаря, спонсоры требовали от претенденток еще и ума, навыков машинописи и, желательно, знания иностранного языка. Иные проводили тесты с целью проверки вышеозначенных способностей плюс графологическую экспертизу.
Шкатулка с чудесами
Наблюдая друг за другом, девушки в процессе общения и тренировок перенимали самое лучшее. Те же, кто ходил «сам по себе», задрав нос от собственной неповторимости, во многом на финале проиграли. Например, у меня «слизали» прическу, у кого-то — манеру повязывать платок, движения.
Умные припасали увиденное или придуманное на потом и лишь на генеральной репетиции открыли свои шкатулки с чудесами.
Классная дама акцентировала наше внимание на умении перевоплощаться внешне и изменять поведение для каждого выхода в новом костюме. Одна из двадцати четырех столь крепко намотала это на ус, что ее оформлением перед каждым выходом на финале занималась родственница, являющаяся в одном лице и визажистом, и парикмахером, и добрым советчиком. Мне, жалуясь, шептали в ухо: какая она хитрая, и вообще, это не по-честному — остальные же сами работали (или не работали) над своей внешностью.
Собраться на сцене и отлично показать свой выход могли те, кто не обращал внимания на соперниц, не мелочился и не думал о плохом.
Финал
В пятницу 28 марта репетиция закончилась почти ночью, а на следующее утро предстояло сделать прически, визаж и отправиться на конкурс в бодром настроении.
В день финала суета и психоз охватили большую часть девушек. Хотя мастера салона «Модерн» дома быта «Сибирь» прилагали максимум усилий, но не всем было понятно, что же хотят красавицы.
Тихие слезы досады катились из глаз, не успевших на визаж. Но эти слезы превращались в водопад, стоило проявить сочувствие.
Раздался крик: «Всем на сцену». Я кое с кем (просили не называть) успела тяпнуть коньячку для храбрости. На сцену мы понеслись как сумасшедшие. Притормозив у самых кулис, хором ответили «к черту» на раздавшиеся со всех сторон пожелания «ни пуха ни пера» и сделали первый шаг на подиум.
Отработав первую часть программы на все сто, галопом отправились переодеваться на следующий выход: показ джинсовой одежды, предоставленной «Коттон клаб».
На семи квадратных метрах, остро чувствуя локоть друг друга, девушки на второй выход оделись по-армейски быстро.
Следом — показ делового костюма. В трепетном ожидании, с огромным любопытством (нам сказали — это новейшие западные модели), со дня на день мы ждали костюмов от «Eвромоды». Но фургон с одеждой, по словам директора «Блиц-Имиджа» Ларисы Гордиенко, задержали таможенники.
И на суд зрителей и жюри мы представили собственные костюмы.
К сожалению, выдав всем одинаковые купальники от «Eвромоды», нас не предупредили о том, что после конкурса их заберут (в общем-то они считаются нижним бельем и, значит, возврату не подлежат). Купальники всем были велики — смеха по этому поводу, стеснительного и не очень, было хоть отбавляй. Девушки поведали мне, что успели «оторваться», перешивая купальники кто как мог. (Сами представьте, как можно выглядеть в 46-м размере, когда носишь 42-й).
«Отсев» первых шести девушек был подобен взрыву. Гнев, обида, слезы или полное отсутствие эмоций, счастливый визг тех, кто прошел в следующий тур.
И мало кто осознавал, что всем финалисткам путь на следующие «Имиджи» теперь закрыт. И даже самые юные из нас, пусть небывало похорошеют с годами, не смогут уже претендовать на корону тюменской королевы красоты.
Королева, виват
Последний выход — на последнем дыхании. Ожидание результата для шестерки — как во сне.
Юлия Алекшина прыгала от счастья, кричала, что не может поверить, и, блистая улыбкой, выпорхнула на сцену. У Ксении Агафоновой — слезы, но слезы радости. И в неописуемый восторг пришла Наталья Караван (от которой на репетициях более всех нагоняев получала Ксения Агафонова) после оглашения мисс «Тюмень-97».
***
фото: Ксения Агафонова (слева) на отборочном туре, рядом с сестрой Дианой;Английский режиссер Аласдэйр Рамсей вручает приз зрительских симпатий Наталье Вагиной.