Обвиняя, не оскорбляй
Тюменский литератор Борис Галязимов прислал в нашу редакцию письмо «Триумф литературного вора», в котором, перемежая гнев, сарказм и иронию, в достаточно крепких выражениях обвинил в плагиате тобольского прозаика Якуба Занкиева.
Цитирую: «Тоболяк из слова в слово (правда, в несколько усеченном виде) переписал мой очерк «Сузге» и органично вплел его в ткань своего опуса». А еще «вольно распорядился… вторым моим очерком «Легенда о замке Кучума». Особенно напирает Галязимов на то, что Занкиевым «изъят из моего очерка… не очень яркий оборот «луноликая красавица».
Роман тоболяка «Зори Иртыша» издан на татарском языке в Казани, где в 1988 г. занял второе место на республиканском конкурсе «Лучшая книга года». В 1996 г. первая книга романа выпущена на русском языке тюменским издательством «СофтДизайн». По мнению Галязимова, сия фирма тоже пропустила «плагиат». К посланию приложен ксерокс письма Занкиева нашему тюменцу от 29 марта 1988 г., в котором признается приоритет Галязимова, хвалится его книга «Легенд» и прямо сказано о частичном использовании материалов очерка о Сузге и «Кривом Роге». К сожалению, наш литератор не приложил копии тех мест из своих произведений, которые «перекочевали» в «Зори Иртыша». Нет и соответствующих страниц из романа.
Этим пришлось заняться вашему обозревателю, поскольку в письме явному осуждению подвергается и он как автор статьи (по мнению Галязимова, хвалебной) в «Курьере». Имеется в виду обзор культурной жизни (см. номер от 17 апреля с.г.), в котором я написал про 80-летний юбилей Якуба Камалиевича, любимого многими учителя, ветерана Великой Отечественной, кавалера боевых орденов, отличного семьянина и автора широко признанного эпического полотна о жизни сибирских татар.
Там же я порадовался, что в юбилейные дни отличилось молодое издательство Тюменского госуниверситета, в котором я (доцент кафедры литературы и кандидат филологических наук) и доцент Ханиса Алишина, тоже кандидат тех же наук, коллега по факультету, вместе работаем. Именно Алишина стала автором-составителем литературно-критического сборника, осветившего жизненный путь и творчество Занкиева. Первый случай в нашей культуре, когда литератор при жизни удостоился специальной книги о нем. Увы, это событие тоже не понравилось Галязимову, это дало ему повод написать, что в «весьма неприглядной истории замешаны преподаватели университета, по сути дела навязывающие воровские приемы будущим литераторам».
Но пока еще мнение тюменца о нашей «профессиональной нечистоплотности» — не приговор, приступим к объективному филологическому анализу обвинения в плагиате. В своем очерке о Сузге Галязимов в художественно-документальном ключе увлекательно пересказывает легенду о прекрасной и гордой жене Кучума, жертвенным подвигом утвердившей нравственную силу своего народа. Автор верно приводит названия летописей, исторических трудов, цитирует известную поэму о героине Павла Eршова.
Что касается романа Занкиева, то эпизод с Сузге занимает в нем четыре страницы из 600. Прозаик передоверяет свое повествование молодому персонажу, учителю Мухамеду, дающему первый урок. Он-то и рассказывает известную легенду своим школьникам. Можно спорить о художественных качествах романа «Зори Иртыша», но по законам жанра, которые Галязимову не отменить, при таком повороте сюжета не стоит требовать обязательных ссылок на источники. Кстати, прием «чужого слова», скрытой цитаты, реминисценций, перенос текста одного автора в другое произведение характерен для современной литературы. А совпадения отдельных слов и выражений в нашем спорном случае — не плагиат.
Что же касается «луноликой красавицы «, других символических образов и оборотов, упоминаемых тюменцем, достаточно взять том «Всемирной литературы» и все узнать. Это постоянные эпитеты и образные выражения, свойственные Востоку с древнейших времен. Их корни уходят в народное творчество. Так, в русском фольклоре когда-то появились «ясный месяц», «красно солнышко».
Жаль, что осерчав, Борис Иванович не стал знакомиться со сборником Алишиной. Не узнал поближе судьбу ветерана, причины, в силу которых он взялся за перо. Иначе вспомнил бы о золотом правиле: даже обвиняя, не оскорбляй.