Есть желание «подержать журналистов за вымя»?
Сразу извинюсь за очень грубую конструкцию заголовка. Но ее мне подсказала аналитическая записка члена экспертного совета при комитете по информационной политике и связи Госдумы И.Яковенко. Записка, комментирующая изменения и дополнения в Закон «О средствах массовой информации», называется «Пришло ли время коснуться «священной коровы»?».
Под «священной коровой» надо понимать свободу печати, тот российский закон, который был принят 27 декабря 1991 года.
Сейчас эти поправки обсуждают депутаты Государственной Думы. Поскольку они нигде в качестве проекта, кажется, не опубликованы, мне их переслали по факсу из Москвы,
Не решусь предсказать, как решат депутаты. Но у меня поправки вызвали двойственное впечатление. Наряду с отсутствующими в Законе новыми реалиями, в частности, обменом информацией через компьютерные сети, в поправках отчетливо прочитывается желание — укоротить прессу.
Скажу сразу: я к этому отношусь отрицательно. Не только потому, что сам я — журналист и мне, естественно, хочется иметь побольше степеней свободы.Из громко декларируемых демократическихдостижений России, если серьезно оглянуться вокруг, мы имеем только одну. Эта демократическая единица, это войско, состоящее из одного солдата, называется — свобода печати,
-Даже при беглом прочтении в тексте поправок обнаруживаются ужесточения нового, если он будет принят, Закона против старого.
С одной стороны,например, и новые варианты начисто отрицают цензуру массовой информации, А с другой, вкрадчивое уточнение, что наложение запрета на распространение материалов не допускается, кроме случаев, установленных законом. Стало быть, законом можно ввести и частичную цензуру?
Непростые отношения, которые существуют между учредителями газет и иных средств массовой информации и их редакторами, новый закон может упростить. Учредители как наследие переходного периода упраздняются. Их место занимают собственники, то есть из-, датели. Издатель, а не редактор и не редакция, не редакционный коллектив определяет, каким будет радио или газета. Издатель и редактор заключают договор, в котором содержатся основные требования издателя (незакона!) к содержанию средства массовой информации. А что же имеет право редакция? Осуществлять свою деятельность «на основе профессиональной самостоятельности».
Что бы это значило? Самостоятельность от профессии?
А если редакция сама является издателем? Тогда новые положения закона, чтобы обеспечить ей больше свободы, лишают ее права заниматься какой-либо иной, не связанной с издательской деятельностью.
По смыслу — хорошо. Не надо торговать лесом, нефтью, покрышками. Но в условиях, когда все нормальные газеты убыточны, когда себестоимость каждого номера едва ли не вдвое превышает выручку от продажи газет, как жить редакциям? Искать другого издателя, который купит газету и предъявит «основные требования к содержанию».
Кстати, «изменения и дополнения» неуменьшаютчисло противоречий, С одной стороны, декларируется большая рыночность документа. А с другой стороны, ни одно физическое или юридическое лицо не может быть одновременно издателем ежедневной газеты и держателем лицензии на телевещание. С одной стороны, упоминается нынешнее Федеральное Собрание РФ, а с другой, Государственная библиотека СССР имени В.И.Ленина.
Особенно большой трансформации подверглась статья 48 «Аккредитация». Все помнят недавний скандал с журналистами ОРТ, аккредитованными при Госдуме. И жесткие формулировки заставляют предположить, что эта часть документа создавалась по довольно горячим следам. Статья дополнена четвертой частью, согласно которой редакция может быть лишена аккредитации, если ее журналист «неоднократно распространял несоответствующие сведения». Связать коллектив общей ответственностью, один за всех — все за одного… Боже, каким нафталином понесло от этой формулировки! Какой знакомой интонацией!
Зато напрочь выброшено всякое упоминание, что аккредитованный журналист имеет право присутствовать на заседаниях, совещаниях и других мероприятиях, проводимых аккредитовавшими органами… Зачем тогда аккредитация? Толкаться в присутственных коридорах? Да уж, свобода печати лицом к лицу.
И еще об одной предлагаемой новинке, которую, я думаю, любящие прессу депутаты примут на «ура».
Последняя, 63, статья станет гласить о том, что нарушение положений настоящего закона влечет наступление дисциплинарной, административной или уголовной ответственности…
Не хотел бы оказаться правым. Но полагаю, что в случае принятия такого Закона о средствах массовой информации нам гарантировано не просто закрепощение печати, а возвращение в мир Большой Немоты.
Надеюсь, не все еще хорошо забыли о нашем недавнем прошлом?