Поэт «священной артели»
Бывая на Завальном кладбище в Тобольске, я всегда чувствовал духовный ток времени. Там, в глубине главной аллеи, недалеко от храма, лежат стойкие сыны отечества, двигавшие российские историю и культуру. Плита Вильгельма Карловича Кюхельбекера: 10 (21) июня 1797 г., Петербург 11 (23) августа 1846 г., Тобольск.
В эту субботу (21 июня с.г.) исполняется 200 лет со дня рождения поэта, драматурга, критика, публициста. И декабриста. Из незабвенного первого выпуска Царскосельского лицея, поставившего пока непревзойденный рекорд. Все эти лицеисты честно, умно и благородно прославили себя и родину.
Но память не только священна, она и капризна. Кюхельбекер, оставивший неповторимый след и в тюменской культуре, забыт… Разве лишь современный словесник с улыбкой мимоходом расскажет школярам про его нелепые дуэли в лицее и пушкинскую эпиграмму на его стихи — «и кюхельбекерно, и тошно». Только именно Пушкин в годы тяжелой сибирской ссылки Кюхли помогал ему печатать анонимно новые произведения. Больной, в угнетенном состоянии духа, ослепший после туберкулеза, обросший многочисленными чадами после женитьбы на безграмотной дочери почтмейстера Дросиде Ивановне Артемовой, он забывался в творчестве. Правда, успевал учить и воспитывать жену и детей.
Каков же был уровень образования, если этот человек еще в кандалах в камере Алексеевского равелина Петропавловской крепости продолжал писать. По памяти, без библиотек рождались насыщенные сложными историко-культурными фактами мистерия «Ижорский», библейские переложения, сказки, романтические поэмы, повести, стихи. И даже «Русский Декамерон 1831-го года».
После 10 лет одиночки и в бессрочной ссылке в Сибирь (Баргузин за Байкалом, Акша, Смолинская слобода близ Кургана, Тобольск) он способен переводить Шекспира, писать статьи о юморе, греческой дигамме (редком античном жанре), о Пушкине, Марлинском, Гете, Шиллере, Томсоне, Краббе, Муре, В.Скотте…
Трагически прекрасная жизнь, вечный ребенок, жаждущий тепла и света и обреченный на тяжкие страдания. Дело чести хотя бы кратко проследить его судьбу. Рос в семье саксонского дворянина, после отставки отца жил в Эстонии, по рекомендации того самого Барклая де Толли попал в Лицей, подружился с Пушкиным и Дельвигом. Рано получил признание и с 1815 г. стал печататься в журналах «Сын Отечества», «Амфион».
Патриотический подъем во время Отечественной воины 1812 I. бросил его в объятия декабристского вольнолюбия. От истоков, ибо вместе с Вольховским, Пущиным, Дельвигом вошел в «Священную артель» — одно из первых сообществ энтузиастов свободной «звезды пленительного счастья». После лицея стал «архивным юношей» (как и Пушкин), служил в Главном архиве иностранной коллегии, читал лекции в Благородном пансионе, публично проповедуя свободу и конституцию.
После доноса его спас Александр Нарышкин, взявший Кюхлю в заграничное путешествие личным секретарем (1820). Был в Германии, Италии, Франции, беседовал с великим романтиком Новалисом и гениальным Гете. В Париже тут же сошелся с либералом и романтиком Бенджаменом Констаном (тоже имя во французской литературе), читал лекции в театре «Ате- ней» (производное от античного лицея в Афинах), знакомя западную публику с русской литературой. Но — пылкий и резкий характер! — давал смелые политические оценки российской жизни. Опять донос, дорога домой, хлопоты друзей. И вот Кюхля уже служит на Кавказе (при генерале Eрмолове), подружился с Грибоедовым. Удалось получить отставку и удалиться от мира в имение сестры Закуп под Смоленском (1822). Поскольку свободные порывы как- то поутихли (а он был нетерпелив, но ничего решительного в стране не происходило), в дело вступила вторая молодая страсть — любовь. К Авдотье Пушкиной. Но свадьбу расстроила дорогая «маман», ибо был он беден и не пристроен. Занялся поэмой о Грибоедове.
Летом 1823 г. Кюхля появляется в Москве, сходится с Вяземским и Владимиром Одоевским, они помогают ему несколько улучшить материальные дела. До того, что стал выходить альманах «Мнемозина» (1824-1825), где печатаются Пушкин, Языков, Баратынский… Просвещенное общество с жаром обсуждает статью Кюхли «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие». Он встает на защиту высоких жанров — трагедии, гражданской оды и героической поэмы. И тут же — Рылеев, Петербург, прием в Северное общество. Мотивы: злоупотребления чиновников, неправедное судопроизводство, развращенность нравов, крепостничество, упадок торговли и промышленности, невежество, плохой уровень образования и самоуправство литературных цензоров.
Как схожи времена, однако! В каком из тюменских лицеев растет новый Кюхля? Дальнейшее известно из школьных учебников. Сенатская площадь, пистолет и палаш (этакий длинный кортик), цивильное (невоенное) платье и дурацкие выстрелы в великого князя Михаила, генерала Воинова (слава Богу, неточные). Романтик наконец-то воплотил свои стихи в жизнь, но неудачно… проза жизни оказалась куда страшнее. Но было в нем и высшее служение, и своя красота духа и музыки стихов. Когда удавалось, ему помогали друзья-лицеисты. Вот великий пример благородных человеческих отношений, напрочь отверженный нынешним смутным временем.
Любимая тема Кюхли — поэтическое служение, бой и вызов смерти, героика, пророчество и гражданский протест против тирании. Особенно возвышенны его оды («Грибоедову», «На смерть Байрона»), в трагедиях не удалось избежать риторических и декларативных моментов.
Он навсегда остался «нераскаявшимся декабристом». В Сибири, хотя и было очень тяжко, Кюхля сначала на бумаге изливает свою скорбь, отчаяние, желание примириться с текущим, обыденным. Как и Пушкин, он пишет послания по поводу лицейской годовщины (19 октября 1811 года). Стиль становится яснее, проще, много лирических размышлений. Появляются произведения о жизни простых людей (поэма «Сирота», сказка «Пахом Степанов»), волнуется слог в балладе т о разбойнике Кудеяре…
Ссыльная жизнь отражена в дневниках Кюхли, впервые опубликованных Юрием Тыняновым в 1929 г. С местом его в русской литературе не все так просто, хватает разных мнений. А что касается нашего края, сей невольник заслуживает наивысшей похвалы, ибо во многом способствовал развитию местной культуры. В Кургане и Тобольске, как считает известный тюменский краевед Лариса Беспалова, «Кюхельбекер создал свои лучшие лирические произведения», развивая любимую тему поэтов пушкинской плеяды — тему дружбы.
«Так! перенес я годы заточенья,
Изгнание, и срам, и сиротство;
Но под щитом святого
вдохновенья,
И здесь во мне пылало
божество!»
Запомним — 21 июня с.г. исполнилось 200 лет со дня рождения Вильгельма Карловича Кюхельбекера: «Туман бы распутать мне в длинную нить, Да плащ бы широкий из сизого свить. Предаться бы вихрю несытой душой, Средь туч бы лететь под безмолвной луной!». Се поэт…