Строй, когда не ходят строем
Праздник из новых, который стоит перед нами, еще не слишком привычен. И, мне кажется, впервые за все годы есть возможность встретить его вполне спокойно. Без «марша кастрюль». Без «голосуй или проиграешь». Без референдума, плебисцита, без натянутого нерва. Правда, каждый называет его по-своему. День независимости. День России. День Республики.
У меня название «День независимости» вызывает сложные чувства. Прежде всего потому, что я не знаю — от кого независимость? От СССР, который, в принципе, и начал кончаться потому, что Россия искала себе суверенитета? От других бывших союзных республик, которые без памяти ринулись врассыпную, едва ослаб железный обруч «нерушимой дружбы»?
День России? А остальные дни в году — чьи? Острова Пасхи?
Думаю, что теперь вам понятна та вполне естественная оговорка, согласно которой я называю 12 июня — Днем Республики.
Где-то у Ильи Эренбурга (я лично помню, где, но роман тот считается слабым и автор не включил его в собрание сочинений) написана фраза, которую я многие годы повторял, как примету чего-то несбыточного: «нравится режим, как разношенные ботинки».
Республика — самый древний общественный строй из цивилизованных. Афины были республикой. Древний Рим поначалу — республика. Господин Великий Новгород… Самое интересное, что и сейчас, после многих поисков от монархии к тоталитаризму, маятник человеческих исканий останавливается у республиканской черты. Даже иные монархии по форме оказываются по сути — республиками. Испания — республика, и Великобритания — тоже.
Правда, сердитый читатель, которому обрыдла правительственная чехарда, который устал искать среди сонма политиков, президентов, претендентов и кандидатов в претенденты самого лучшего, конечно, возмутится. И это, скажет, — республика? И это — демократия? И начнет коверкать по доброй российской привычке эти два слова, извлекая из них всю сочность своего активного неприятия окружающей среды с остальными днями недели в придачу.
Дорогой мой читатель. Eсть Республика. Eсть Демократия. К моему глубокому сожалению, с нашим строем и нашим бытием у слов, написанных мною с большой буквы, лишь фонетическое совпадение. Только небольшое внешнее сходство. Как говорится, та же фабрика, что и у Гаврика, только труба пониже и дым, естественно…
Российская республика — малыш, ребенок. Как легко ей вскружить голову, как легко обмануть, выманить драгоценный камушек свободы и дать взамен кучу стекляшек.
А впрочем, кто как не мы «обманываться рад»? Помните советскую расхожую истину: «свободный труд свободно собравшихся людей»? Помните советские же издевки насчет капиталистического рая: «свобода умирать с голоду»? Мы верили этому? Я, по крайней мере, верил. Потому что сравнить мне, почти всю жизнь прошагавшему в строю (фигурально, конечно), было не с чем.
Сегодня я могу сравнивать. И пусть у меня больше беспокойства, чем раньше, пусть я чаще думаю с тревогой о завтрашнем дне. Я согласен. Я думаю, что еще грядет в России республика. Нормальная республика. И много лет спустя какой-нибудь российский политик, браня свое настоящее, скажет: «Республика ужасна, но ничего лучшего человечество не придумало».
Впрочем, это уже сказали. По такому же поводу. Уинстон Черчилль.