Кобзон обещает стать громким политиком
Иосиф Давыдович уходит со сцены 11 сентября, в день своего юбилея. Но это не означает прощание артиста с эстрадой и своим народом навсегда. Полный сил и энергии, Кобзон прекращает концертно-исполнительскую деятельность и оставляет за собой право писать новые сочинения, выступать с какой-нибудь благотворительной акцией. Преемников у артиста нет. Незачем петь под Кобзона, Лещенко или Пугачеву, необходимо быть личностью. Не считает нужным г передавать кому-то эстафету — свой репертуар, слушателя. Он продолжит жизнь в творчестве, но уже в других рамках. Eму предлагают вести музыкальные передачи и ток-шоу на телевидении, он может придумать еще что-то с компанией единомышленников.
В течение этого года артист записал 300 произведений. Уже вышло 5 CD из золотой коллекции, а всего 13 CD выйдут до 60-летия певца. Перед 850-летием Москвы Кобзон собираете «России» встречу друзей (шутливо называет ее «весь нафталин»), выступавших в концертах «Мелодии друзей».
В свой жутко далекий Агинский избирательный округ (Бурятия) артист отправится 13 сентября — на выборы в депутаты Госдумы. В победе начинающий политик не сомневается, но избирателей предупреждает: если те думают, что купили богатого еврея, то могут за него не голосовать.
Глава администрации Магнитогорска тоже пригласил артиста баллотироваться на освободившееся место депутата, завлекая, якобы специально для Кобзона, перенесенными на более поздний срок выборами -вдруг Кобзон провалится в Агинском избирательном округе?
Ушедшие в политику артисты, по мнению Иосифа Давыдовича, оказались пустым местом. Я спросила, какова же его цель ухода в политику, не думает ли он, что станет похожим на всех остальных? Кобзон ответил:
— Хочу бороться за нашу культурную жизнь, за моих коллег. Я рожден быть лидером и приучил себя к этому с детских лет. Был первым везде и всегда как артист. Рядовым мне не стать. Я в большом конфликте с нынешним руководством и являюсь лужковцем. Ни к какой фракции я примыкать не хочу. У меня ровное отношение со всеми политиками. Жена же обещала совместно с друзьями забросать мой избирательный округ анонимками. Хочет, чтоб я был примерным мужем, а не политиком.
Первое, что мне не нравится: любую нашу симпатичную девушку, которая приехала за границу, подозревают в том, что она приехала на легкие заработки, и депортируют ее. У меня работает девушка, которая раньше работала в группе Винокура. Мы приехали в Израиль, и через час ее депортировали в Россию на самолете, которым мы прилетели. Пограничникам ее внешность показалась легкомысленной. Мне не нравится, что молодой здоровый русский мужчина у иностранцев сразу входит в разряд русской мафии. А государство наше не может нас защитить.
Сегодня, чтобы получить визу (госдепартамент США очень обиделся на Кобзона и разослал свои подозрения в компьютеры всех стран мира), я обращаюсь напрямую к Черномырдину или Примакову. Стыдно. Проститутки сотнями и тысячами получают визы за пять секунд, а бандиты еще быстрее. Идет нормальная психотропная война против России, показывают всему миру, какие мы грязные и какая криминальная страна.
Перепечатывают сообщения журналистов с первых страниц «Московского комсомольца», где кого убили, ограбили, изнасиловали. Дабы никто сюда не приходил ни с инвестициями, ни с бизнесом, чтобы здесь не было туризма никогда — ограничить во всем, поставить нас на колени.
Нужно издать закон, вплоть до дипломатической войны. Шпионский вариант: они высылают наших 10 человек, мы 10;они не впускают 20 и мы не впускаем 20; прилетел, допустим, во Францию наш гражданин, без объяснения причин его задержали, обыскали с ног до головы, унизили и оскорбили — следующий рейс из Парижа в Москву: задержать, обыскать, допросить, оскорбить, унизить. Надо создавать прецеденты по защите чести и достоинства.
Второй вариант. Я хочу обратиться вместе с бюджетным комитетом Думы по поводу выделения бюджетных средств на культуру. Позор для великой державы — России, что выделяется официально на культуру два процента бюджетных средств, а доходит и того меньше.
Третий вариант. Хочу побороться с журналистами. На сегодняшний день в Союзе журна-i листов отсутствует даже комиссия по журналистской этике. Ни один журналист, осужденный судом за клевету, инсинуации и оскорбления, не лишен права на профессию. Значит, нужен закон. Сегодня я веду два процесса с журналистами, один из них — уголовный — за особо циничное оскорбление. Знаете ли вы, что единственный певец, который воспел профессию журналиста, — это я (с Мурадели). И в свое время журналисты мне отомстили. Много планов, но что, собственно, о них говорить, если я нахожусь в статусе кандидата.
— Намереваетесь ли вы в новом качестве продолжить деловые контакты с Тюменью?
— Что значит продолжить? Они у нас есть. Хотя достаточно ограниченные. Что касается вашего основного богатства — нефтяного — здесь мы не сотрудничаем. Наш нефтяной бизнес распространяется на Краснодарский край. У нас там заводы, единая база.
Дабы не сталкиваться и не проливать кровь — потому что нефтяной бизнес деликатный, -согласовав с нефтяными монстрами, мы определили свое дело. Они не предполагали, что мы разовьемся так активно и быстро. Уже поздно -они давали свое слово. Они нас не трогают, а мы к ним не лезем. Работаем на взаимном уважении.
Мнедорог и памятен этот регион другим. Я был при начале с Муравленко-отцом, Юра Гуляев — мой самый близкий друг. В год я приезжал сюда как минимум три-четыре раза: открывать Надым, Ям-бург, Уренгой, Вартовск, неоднократно бывал в Ханты-Мансийске, Салехарде.
— Как-то не вяжется с обликом корифея эстрады ваше выступление на концерте Аллы Пугачевой. Мы не знаем всего Кобзона?
— Каким был — таким и остался. Eсли уж согласился выступить на этом вечере и вписался в тусовку, то и должен быть таким, каким меня представляют. Алла Борисовна тоже не предполагала, что я буду прыгать, исполняя «Арлекино», никто не предполагал. Я не считаю, что себя унизил. Позволил себе один раз попрыгать у Аллы на бенефисе — ну и что, считаю -это нормальное явление и ничего позорного в этом нет.
Обязательно нужно аудитории понравиться, чтобы потом ее подчинить себе. В какую бы страну ни приезжал, всегда пел песню на языке этой страны, дабы сделать комплимент зрителям. На Западе и в Eвропе свое творчество, и свои кумиры намного лучше исполняют, чем пришлые. Я исполнял то, что уже стало интернациональным. От этого они так же балдеют, как мы.
— Чем отличаются сегодняшние поклонники?
— Прежде всего идеологией и воспитанием. Никто не заставлял моих современников учить наизусть мои песни. С Александрой Пахмутовой мы участвовали в 7 комсомольских съездах каждый раз 6 тысяч делегатов в Кремлевском Дворце съездов, стоя, наизусть пели все песни. Они были другими. Сегодня нет ни одной песни, воспевающей женщину, Родину, дружбу, профессию. Тогда в песенном жанре работали выдающиеся композиторы, выдающиеся поэты. Вся страна пела песню про ЛЭП. А сейчас разве поют песни про «Банк-500» или «Биржа-200»?
Восхваляли героев. Разве споете о Боровом или о Eгоре Гайдаре — «Гайдар шагает впереди»? Время грязное. А тогда время было идеологически чистое, были романтики, гитара была у костра. Находили теплый ‘ подъезд, чтобы целовать мокрый нос своей подруги. Сейчас только добежать бы до своей двери.
Мои слушатели потеряли материальную возможность посещать концерты. Что касается наших взаимоотношений, то они не претерпели изменений. Сменилось три-четыре поколения, и все, от детей до седых, приходят на концерты.
— Вы не анализировали, почему вас так любят кусать?
— Анализировал. Не знаю, почему вы не догадались, — это ведь политическая возня. Уменя появился сменщик — Зураб Церетели (московский архитектор. — прим.авт.). О Кобзоне замолчали и существенно притихли. Кобзон был выдающимся, сейчас самый уродливый, вредный и т.д.
Как прокомментировать статью в «Вашингтон тайме»: «Царьрусской мафии певец Иосиф Кобзон, в банду которого входят мэр столицы Юрий Лужков, зам. министра обороны Борис Громов, банкир Гусинский и др.»? (Первое, что сказал Лужкову: «Я согласен быть царем русской мафии, если вы будете входить в мою банду»). Кобзон — советник Лужкова по вопросам культуры. Нужно показать общественности, кто такой Лужков, если у него советник по культуре -мафия.
Остроумно Иосиф Давыдович ответил на вопрос корреспондента из «Российских вестей»: есть ли у него в нашем регионе какая-либо собственность? Обнаружит корреспондент, что есть, — Кобзон все подарит публично. Сказано при свидетелях.
***
фото: