Прокляните воину
Почти три года ищет своего сына Ольга Милованова. Из них два она провела на чеченской войне. Прошла, а где и проползла, по всей Чечне, попадала в плен. В Чечне получила пулевое ранение в голову и стала инвалидом второй группы.
Андрей ушел в танковые войска летом 1994 года и пропал после первого своего боя. В тот бой ввели сто единиц техники, а вывели — семь.
С тех пор Ольга Владимировна ищет своего сына. Ищет и верит, что найдет. На прошлой неделе она вернулась из ростовской лаборатории, где в вагонах лежат 500 неопознанных трупов, привезенных с чеченской войны. Многие из них там уже третий год. Официально — война закончилась, а поезда с трупами идут и идут.
Надежды, что сын жив, у Ольги Владимировны уже нет. Сейчас она пытается найти хотя бы тело своего мальчика.
Вот чеченские записки Ольги Миловановой и расдказы мальчиков, прошедших бойню, которую назвали войной.
Похоронен без гроба -видно, так суждено, Под чеченским сугробом,
что растаял давно, Мы успели прорваться,
чтоб ребятам помочь Было мне девятнадцать
в ту январскую ночь Только пуля — слепая,
а бушлат — не броня Просьба есть небольшая к вам живым, у меня Мы спрашиваем у командира: «Товарищ майор; почему нас так кормят: на сутки на двоих котелок каши и полбулки хле ба?» Он сказал, что зачем нас кормить, нам и этого много, все равно через две недели убьют.
Мы стреляли ворон, ели кошек, ели собак. Конечно, те из нас, кто выжил.
(Из солдатских рассказов)
…Я просила, умоляла ребят назвать фамилию того майора. Я понимала, что они все боятся. Говорила, что дождусь их демобилизации, и только после этого пойду к этому майору. Посмотрю в его глаза. Не назвали.
Из тех мальчишек, которые разговаривалал.мс,»майором, в живых не осталось почти никого.
* * *
…В тюменском военкомате мне сказали: «Мы вашего мальчика на войну не отправляли. Мы отправили его нести службу в Eлани. Так что разбирайтесь дальше».
Почему послали мальчишек на войну, а не в любое монтажностроительное объединение? Ведь полгода в армии его учили не стрелять, а строить. Я ездила в часть к Андрею каждые выходные и знаю, чем они там занимались: красили столовую,ремонтировали столовую и здание казармы, где живут, ремонтировали гаражи, где стоят танки.
* * *
В декабре 1994 года нас привезли в Чечню. Мы стояли в Толстойюрте, на перевале. 11 декабря вдруг приезжают машины, из них выгружают огромные ящики. И много. Нам стало интересно, что в них такое. Не выдержали, один ящик вскрыли. Там гробы. А нам — идти в бой. Как заранее приготовили… Бой начался 31 дек:
Андрей попал в танковую 131-ю Майкопскую бригаду. В ночь с 31 декабря на 1 января они приняли бой. Сын был командиром танка. Экипаж состоял из трех человек — Малышева (с Севера Тюменской области), моего сына Андрея Мухаева из Тюмени и Рыкова из Тугулыма Свердловской области. В ходе боев все ребята пропали.
* * *
Первый наш бой. Мы подошли к обозначенному месту и стояли парадом. Не было даже команды: «Стрелять!». Чеченцы просто расстреляли всю нашу бригаду.
Из ста единиц техники осталось семь.
(Из солдатских рассказов)
13 января 1995 год. Я впервые еду в Чечню. Я помню все бомбежки в Г розном, бои. А 1 февраля меня вернули в Моздок и сказали, что Андрей погиб. Я полетела в Тюмень. Ждать «груз 200».
Ждала 13 дней.
Eго нет. В военкомате:
«Что вы кричите! Мы вашего сына привезем, мы его бесплатно похороним, бесплатно на могиле стрельнем. Мы еще вам пять миллионов дадим».
Я не помню февраль того года.
Eсли вы не ждали гроб с вашим ребенком, вам будет тяжело меня понять.
Дай Бог вам никогда не хоронить своих детей!
Вернулась в Моздок. Там сказали, что сына переправили в Ростов. Я — туда. Пришла в комендатуру. Мне дали фонарик и
показали, куда идти. Темно, холод. Тупик, стоят вагоны. В них — трупы мальчиков. И я начала искать. Переворачивала тела, осматривала «угольки»*. Андрея нет. Кругом трупы, трупы, трупы. И я.
Искала долго. Все же нашла. Передо мной лежал мальчик. На его руке была бирочка — Мухаев Андрей. Но это был не мой сын…
* * *
Из 500 трупов, что находятся сейчас в Ростове, 41 тело совершенно опознаваемо. Многие трупы лежат там с января 1995 года. Видимо, родители считают своих детей без вести пропавшими.
Мальчик, которого признали за Андрея Мухаева, до сих пор
лежит в том накопителе.
***
…Где ты, мой сыночек? С того дня, как ты пропал, я вижу тебя во сне, разговариваю с тобой. Ты прости, родной, что после двух лет войны, плена, холода и голода, минометных обстрелов, и бомбежек я не верю, что ты жив. Теперь я ищу тебя, чтобы похоронить. Я не брошу тебя в чужой земле никому не нужным, забытым… Я найду тебя, все равно найду. Ведь я твоя мама. Ты всегда верил мне, верь и сейчас. Только подожди немного, я снова иду тебя искать…
Мне глаза не закрыли,
я смотрю в тишину.
Кто вернется живыми —
прокляните войну!
Ольга Милованова, прошедшая вместе с русскими войсками почти всю чеченскую войну, ставшая после пулевого ранения в голову инвалидом II группы , до сих пор ищет своего сына.
* «Угольки», они же «уголь», они же «уголечки» — почти полностью сгоревшие трупы. Чаще всего — немного обугленных костей.
***
фото: