Прадед
В документах государственного архива Тюменской области прослеживаются судьбы многих тысяч людей, которые стали жертвами политических репрессий в период массового раскулачивания в конце двадцатых-начале тридцатых годов. Не все они были кулаками в буквальном смысле этого слова, но в водовороте событий на их долю выпали самые суровые испытания. Такой оказалась судьба и моего прадеда Григория Eфимовича Жукова.
В нашей семье есть хорошая традиция — как можно больше узнать и запомнить о жизни своих предков и о самих себе. Мои родители сохраняют грамоты за успехи, фотографии. На семейных торжествах мой дед рассказывал о своей жизни настолько ярко, что мое воображение невольно рисовало картины -юность и детство в деревне Верхний Бешкиль Исетского района.
Это была большая семья — 13 детей, их любили, но держали в строгости. Учили почитать старших. Глава семьи Григорий Eфимович — мой прадед — был псаломщиком в местной церкви. Прихожане уважали его, хотя человек он был сурового характера, но ценил в людях справедливость и доброту, и люди шли к нему за советом. Так было й в первые годы советской власти. Постепенно ее уполномоченные дошли до сибирских сел и деревень.
Новая власть решила завести свои порядки, духовная культура крестьян, выстраиваемая веками, стала рушиться. Появились новые ценности, идеи,подчас насильно навязанные людям. Но они продолжали ходить в церковь, прося защиты от «всеобщего побратимства». Советская власть не могла позволить двоевластие в душах людей. Поэтому моему прадеду, как и многим церковным служителям, предлагали отречься от религии, принародно признать, что никакого Бога нет. Он не отрекся. Он не мог этого «сделать. Он не мог и не хотел предавать людей, веривших ему.
Одновременно Григорий Eфимович служил делопроизводителем военного стола при Верх-не-Бешкильском волисполкоме с 1919 по 1923 год, был председателем потребительского общества, но предпочел духовную службу государственной. За это поплатилась его семья: в 1926 году его, жену и сына лишили избирательных прав, а спустя несколько лет, обвинив в участии в заговоре против советской власти, репрессировали, сослали на Урал. Жена, моя прабабушка, умерла от туберкулеза, а шестеро детей пошли по миру. В деревне родственников не было, а тетка из соседней деревни могла взять только младшего ребенка. Люди добрые, конечно, помогали сиротам при живом отце, так как вспоминали Григория добрым словом.
Я слушала воспоминания своего деда и во мне зародилось желание непосредственно прикоснуться к прошлому. Такая возможность у меня появилась, когда я проходила практику в госархиве Тюменской области. Мое желание найти что-нибудь о своих родственниках только приветствовалось в архиве. Не скажу, что поиски были быстрыми и легкими.
Однажды я увидела фамилию, имя даже боялась прочитать -вдруг снова чужие инициалы? Но нет, это было заявление моего родного прадеда Григория Eфимовича, написанное его собственной рукой, с просьбой о восстановлении его в избирательных правах. Первое время я просто сидела и молча смотрела на старый листок, исписанный зелеными чернилами, старясь по почерку что-то понять, дополнить образ этого человека. А потом нахлынуло огромное желание поделиться со всем светом своей находкой — ведь я никогда не могла подумать, что смогу держать в руках что-то, чего касался родной человек, о котором я столько слышала, но никогда не видела. Дальше -опись имущества «кулака»: дом, амбар, две лошади, корова-нетель, самовар, зеркало, железная койка». Не густо для кулака.
Я поняла, что люди, которые жили много лет назад и делали хорошие, плохие ли дела, не забыты, не вычеркнуты благодаря старательной заботе работников архива.
Я не могу сейчас обвинять кого-то в том, что были загублены многие тысячи жизней — так было в разные времена по разным причинам. Я рада тому, что история не забывается и при желании старые листки могут оживить славные или трагические моменты великой жизни человечества.
Наталья Жукова -студентка ТГУ
***
фото: Григорий Ефимович Жуков. Фото 30-х годов из семейного архива.