«От нас — только в землю»
«От нас — только в землю», -любил повторять главарь могущественной банды, которая теперь прекратила свое существование
Дело по изобличению банды Курдюмова Генеральный прокурор России оценил как «уникальнейшее».
Дело это два года вела в Eкатеринбурге специально созданная следственно-оперативная бригада, руководимая Михаилом Казымовым. Ядро бригады составили его коллеги — следователи областной прокуратуры и ФСБ, оперативники городского УТРО Александр Афанасьев, Валерий Шмаков, Дмитрий Соколов, Анатолий Песоцкий, Игорь Пирогов.
Создание таких бригад «на стыке» силовых ведомств -дело обычное, но обычной, увы, является и весьма малая результативность их работы. А уральцам удалось то, что до сих пор не удавалось, пожалуй, никому. Почему?
Больше склонные к юмору, чем к пафосу, когда речь заходит о личных заслугах каждого, в ответе на этот вопрос мои собеседники были серьезны:
— Потому что бригада была сформирована не по приказу сверху. На сей раз начальство сказало: берите того, кого считаете нужным, работайте с теми, кому доверяете. Ведь известно, что в нашем окружении немало людей, которые не умеют держать язык за) зубами, есть и откровенные предатели. А мы все друг другу полностью доверяем, и никакой утечки секретной информации не было и быть не могло… Мы не просто бригада-мы команда единомышленников…
Часть секретов теперь, когда следствие завершено, перестала быть тайной. Часть, касающаяся прежде всего розыскной деятельности, продолжает ею оставаться. И потому предупреждаю читателей, настроившихся на чистый детектив: рассказов о том, как сыщики выходили на след, как брали преступников, не будет.
Передо мной другая задача: попытаться создать коллективный портрет банды, основываясь на фактическом материале и комментариях тех, кто пресек ее деятельность. Эта попытка, полагаю, тоже интересна — и не только специалистам: слишком прочно сегодня преступный мир сомкнулся с нашим…
Новогодний подарок
Два месяца подряд на одном и том же участке объездной дороги, что в окрестностях Eкатеринбурга, появлялся один и тот же человек: в вязаной шапчонке, в валенках и с котомкой в руках, он приезжал, едва рассветало, и уезжал, только когда темнело… Этот весьма непрезентабельный с виду человек выполнял здесь, однако, самую важную функцию — под его наблюдением велись дорожные работы. Рычали экскаваторы, все глубже вгрызаясь в грунт, гудели грузовики, увозя вынутую землю… Однако это не был процесс созидания — наоборот, шло разрушение прекрасно построенной дороги. А перед тем, как очередной ковш должен был опрокинуться в кузов, странный человек непременно производил действие, которое постороннему могло показаться уж вовсе диким: он… обнюхивал в ковше землю.
Впрочем, откуда было взяться посторонним средь зимнего леса? А небольшой круг людей причастных знал, что этот человек — следователь и ищет он трупы. Трупы, сброшенные в котлован, когда дорога еще строилась, — три года назад. Глубина котлована тогда была 18 метров…
Опустим детали того, как именно — на уровне губернатора — принималось беспрецедентное решение: вскрывать только что сданную дорогу стратегического назначения, где были найдены для этого необходимые миллиарды… Но вот почему такое решение было принято — станет ясно и без подробностей, если вспомнить, что Свердловская область перманентно занимала первые места по уровню преступности, а что касается бандитизма — тут ее лидерство еще недавно было неоспоримым. У многих, наверное, до сих пор в памяти такие не превзойденные и поныне «подвиги» уральских бандитов, как обстрел из гранатомета помещения местного РУОПа, здания обладминистрации… Кто их совершал — догадывались многие, но никому не удавалось ухватить преступников за хвост.
И тут вдруг — удалось. Неужели дать им возможность выкрутиться? Да, есть уже признания самих членов банды, есть их подробные рассказы, по какой дороге везли тела, куда конкретно их сбросили. Но признание — это не доказательство: на суде человек может от всего отказаться. Доказательство -только сами трупы…
Оказывается, определение «профессиональный нюх» может иметь и чисто конкретное, прикладное значение.
Этот нюх не подвел…
— Как сейчас помним: 30 декабря 96-го, последний рабочий день, мы все в костюмах, при галстуках, уже потираем руки в предвкушении, скажем так, обеда. И тут сигнал из леса: похоже, есть новогодний подарок! Все, сколько нас было, прыгаем в машины. Да, запах -«наш», его ни с чем не спутаешь. Как дети в песочнице, начинаем разгребать, что поднял ковш. А поднял он именно то, что обещали наши «клиенты»: все сходится — куртки, спортивные костюмы, обувь; сохранились только фрагменты, конечно. Хотя кроссовки — те вообще, как новые, если фирме «Адидас» нужна лишняя реклама, пусть возьмут на заметку… Ну, понятно, для нас все праздники побоку, мы все дни в морге. Работают эксперты, мы общаемся с родственниками, сличаем показания и вещдоки — все сходится, но делаем еще и фотосовмещение по черепам: в каждом эпизоде нам нужна уверенность не на сто даже — на сто пятьдесят процентов. Мы ведь понимаем, какая коррида ожидается в суде…
И таких эпизодов сегодня в деле — 87. Эта поразительная цифра уже дает представление о масштабе банды Курдюмова, о размахе ее «деяний».
Когда сам Курдюмов после отсидки вернулся в родной город, тот был уже поделен: правила бал «центральная» группировка, возглавляемая неким Вагиным — он считался «отцом» города. Весьма авторитетны были «синие» — бывшие уголовники, чтущие тюремную иерархию и воровские законы; а вот «уралмашевская» группировка, предводительствуемая Григорием Цыгановым, еще только утверждала себя. Перед Курдюмовым встал вопрос: к кому примкнуть, чьи ставки выше? Да, Вагин в силе, но кто он такой, если разобраться? Ранее судимый насильник. Кто такой Кучин, его правая рука? Недавний мелкий спекулянт водкой. О «синих» вообще не могло быть речи -послетюрьмы,по ряду причин, Курдюмов их ненавидел и боялся, они его презирали. А «уралмашевские», хоть еще и не набрали вес, перед законом в большинстве своем чисты, и бизнес у них новый, с перспективой… Решено: он предложит свои услуги «уралмашевским». Только вот нужен повод…
И повод представляется: застрелили Григория Цыганова. Курдюмов тут же является с предложением: отомстим за Гришу, убьем Вагина.
Кровавая месть — дело привычное, но Курдюмов выдвигает совершенно новую по тем временам задачу: не просто выстрелить в голову или зарезать в темном углу, а убить так, чтобы об этом писали газеты, кричало телевидение. Чтобы город содрогнулся.
И город действительно содрогнулся. Вагин был расстрелян автоматчиками вместе с тремя охранниками средь бела дня, в людном месте, в двух шагах от высотки, где заседали губернатор, Дума, правительство. Подобного еще не было никогда.
…Криминальная власть в городе переменилась сразу. «Уралмашевские» стремительно вышли в лидеры, начался передел собственности, предприниматели срочно меняли «крышу». Курдюмова «семья» признала — у него теперь были власть и деньги.
Именно с октября 92-го года, когда впервые пролилась «большая кровь», начал раскручиваться на Урале маховик организованной преступности.
— Мы считаем так: главный признак такой преступности -разделение функций, хотя теоретики называют разные признаки. Важнее именно «организованность». В каждом сообществе стало утверждаться строгое «разделение труда»: есть люди, дело которых — легальный бизнес, есть те, кто контролирует рынок, есть — отвечающие за проституцию. Eсть свои адвокаты, которые получают деньги, готовя членов группировки к суду. И наконец, есть зондер-команда. Eсли раньше тот же Вагин, тот же Кучин сами приезжали на разборки — то теперь такое исключено. Для этого существуют курдюмовы и их банды, это их задача — убивать. Причем не одних чужих, а и своих, если понадобится. Только называлась такая работа «чисткой» и за нее не платили.
Все последующие акции бандитов — а они продолжали вырубать конкурирующие группировки — характеризуются тем же почерком: крайняя жестокость и вызывающая наглость. Рождалось новое сообщество людей, за которыми укрепились непривычные тогда еще термины: «беспредельщики», «отморозки». Новый стиль опробовался на невиданных дотоле методах устрашения — уже не только конкурентов, но и власти в целом.
Стоило правоохранительным органам задержать брата и преемника Цыганова — «уралмашевские» тут же обстреливают из гранатомета РУОП. Цыганова заключают под стражу — палят по местному «белому дому». Судья не меняет меру пресечения — на судью совершают покушение…
Но эта наглость отнюдь не была бездумной: каждое преступление тщательно готовилось, продумывалось до мелочей. Понятно, что при огромных деньгах, которые вращались в «семье», технически банда была оснащена на высочайшем уровне. Плюс железная дисциплина, плюс полная конспирация, плюс молниеносность исполнения — в таких условиях задержать кого-либо на месте преступления шансов практически не было…
А бандиты между тем изобретали новые способы упрочения своего влияния… Перед тем как убить мешающего им лидера афганцев, Курдюмов решает сначала дискредитировать все афганское движение в глазах общественности. Для этого его приспешники подкладывают в больницу взрывчатку, а потом один из них анонимно звонит в милицию и сообщает, что ответственность за предстоящий теракт берут, мол, на себя афганцы… Бомбу удалось обезвредить, но,несмотря на клятвы афганцев, им уже мало кто верил.
Молчание ягнят
Так что же, в подобные банды собирались поголовно одни выродки, звери в человеческом обличье? Судя по «кадрам» Курдюмова — нет.
— Конечно, положительного героя среди этой публики искать не приходится, но надо признать, что люди тут оказались разные. Да, были те, кто получал кайф от самого процесса -выскочить из машины с автоматом и дать очередь по живой мишени… Но были и другие. Вот, например, персонаж, именуемый Электронщик. Такой, знаете, гений-самоучка, бог в технике, который со всеми новинками, какие только есть в природе, на «ты», а если чего в природе нет, он готов изобрести… Eго и приметил Курдюмов, начал обращаться — то по поводу телевизора, то антенны. Потом просит такую штучку придумать, чтобы вот тут нажать — а там лампочка загорелась. Тот придумывает. А когда Электронщик вдруг узнает, что с помощью его штучки взлетел на воздух «мерседес» и посторонней девушке оторвало ногу, он в ужасе бросается к Курдюмову. Но поздно: «От нас — только в землю», -произносит тот свою коронную фразу и тычет большим пальцем вниз.
Этот Электронщик не исключение. Eсть и другие, кто оказался в банде не по своей воле.
Представьте ситуацию: существует некая фирма под названием «Сплав». Она занимается продажей леса, что в условиях Урала почти наверняка предполагает контакты с руководством зоны. И вот выходит на свободу человек, которого банда уже ждет. Человек, понятно, без денег, рад любой работенке. Тут его приглашают в «Сплав» — фирме как раз нужен слесарь. Или монтер. Или сторож — не важно. И пока человек там трудится, за ним наблюдают. Eсли он оказывается, как и ожидалось, неболтливым, с головой — приходит день, когда ему говорят: есть небольшое дельце, надо понаблюдать за нашими конкурентами, чего-то они там замышляют… Человек нехитрое задание выполняет, а потом тех, за кем он наблюдал, расстреливают. Как, почему? А ему в ответ: не твоего ума дело, станешь интересоваться — покойникам компанию составишь…
Вот и все. Рецепт прост и страшен. Люди знали, что в банде действительно убивали за малейшую провинность, и потому молчали. Были ли попытки вырваться, уйти? Были. Один парень добрался аж до Киева — все равно поймали, зарезали. Другой тоже сумел уехать — задушили. Совсем еще пацан, 18 лет, засветился с фальшивыми купюрами — утопили вместе с подружкой.
Ну а если кто-то вдруг возмечтал о деловой самостоятельности, это рассматривалось как самое страшное преступление и каралось уже на высочайшем уровне. Те двое, чьи трупы были извлечены с глубины 18 метров, как раз и совершили сей грех. Сложную схему их убийства разрабатывал лично и.о. главы «уралмашевской семьи».
Суммируем: банда держалась на патологическом страхе, который лишал людей разума, воли, способности к сопротивлению. Эта констатация, разумеется, не претендует на открытие. Однако есть тут психологический поворот, который выглядит неожиданно: оказалось, что даже в таком состоянии морального рабства — а может, именно в этом состоянии более всего — человек инстинктивно нуждается хоть в какой-то, пусть суррогатной, оправдывающей идее.
Когда-то банду сплотил лозунг: «отомстим за Гришу!». Теперь сам покойный Григорий Цыганов стал идолом, а его образ — иконой.
Портреты Цыганова висели почти во всех квартирах и офисах. Огромные, писанные маслом, они изображали идола в белой рубашке апаш, с откинутыми со лба кудрями, с устремленным вдаль мечтательным взором… Ну просто лорд Байрон!
— С этими портретами доходило до курьезов. Eсть у нас тут один жулик из банды, назовем его Попкорн. Так вот, этот самый Попкорн сильно проштрафился — напился в день своего рождения, перевернулся на машине, повредил общественную собственность. Делать нечего — надо идти с повинной. Утром является он к Курдюмову в его барскую квартиру — так, мол, и так, виноват-с. Курдюмов, в барском же халате, начинает на него орать: ах ты, такой-сякой, мы эту машину специально с учета сняли, ее люди в Москве ждут, а ты тут пьяный катаешься? И начинает его бить
— как бьет барин холопа: пока не устанет. Наконец устал, хватает детский турник. Попкорн зажмуривается: сейчас трахнет железякой по голове — и все. Но железяка летит в сторону. Попкорн открывает глаза — и что же он видит? Eго барин на коленях протягивает руки к портрету: «Гриша, наши люди в Москве жизнью рискуют, а он тут, сволочь поганая… Гриша, скажи, ну как можно с такими уродами работать?!».
Колоритная картинка, правда ? Особенно если учесть внешность Курдюмова — этот толстый живот, эта обрюзгшая физиономия, этот жест — пальцем в землю. Римский патриций, да и только!… Корчил из себя бог знает что, а ведь сам — ноль, да еще и трус, каких мало. Нет, мы не преувеличиваем. Вот однажды он решил самолично спуститься в подвал, провести рекогносцировку. А тут как раз из подвала вылазят двое мужиков с обрезами, так он как сиганет
— через куст акации перепрыгнул, с его-то пузом! Оказалось, это были два слесаря с разводными ключами… И таких примеров нам подследственные рассказали тьму. А как он тюрьмы боялся — меня туда нельзя, меня там убьют! Трус…
Эту’мало привлекательную черту нравственного облика могущественного главаря банды стоит подчеркнуть хотя бы потому, что в массовом сознании, особенно в молодежной среде, романтизация преступного мира продолжает набирать силу. Да и не только в молодежной — такая тенденция заметна в разных кругах общества. А вот попыток противостоять ей что-то не видно. Может быть, есть желающие, да не хватает «фактического материала»? В таком случае, если это кому-то пригодится, сообщаю: романтизируемый сегодня образ преступного авторитета так же далек от его истинной сущности, как Цыганов от Байрона… Этот вывод, повторяю, основан на показаниях самых достоверных источников. Психологический приговор бывших подельщиков своему главарю — окончательный и обжалованию не подлежит…
Любимый город может спать спокойно?
Итак, дело по банде Курдюмова завершено. Раскрыты практически все самые шумные преступления с 92-го по 95-й год в Eкатеринбурге, а также в Москве и за границей. И понадобилось для этого не так уж много — всего одна небольшая бригада профессионалов, которые умеют хорошо работать.
А главное — желают работать. Подчеркиваю это, потому что вопросы личного внутреннего желания — или нежелания — в их профессии приобретают зачастую решающее значение. Ведь раздел между этими понятиями сегодня, когда коррупция поразила правоохранительные органы, идет не только на уровне былых безобидных проявлений, таких, как старание и леность, увлеченность и инертность. Их часто теперь разделяет грань, по одну сторону которой — честь, а по другую — предательство.
Нет, не зря повторяли Михаил Казымов и его товарищи: «Eсли есть желание — результаты будут».
И они блестяще подтвердили этот тезис собственной работой…
Я не знаю точно, какой конкретно смысл вкладывал в свои слова Генеральный прокурор, оценивая ее итог как «уникальнейшее дело». Но предполагаю, что он имел в виду при этом вещи чисто профессиональные — все то же рекордное количество раскрытых преступлений, внушительное число отловленных бандитов.
Но есть еще один, не поддающийся арифметической оценке итог: город получил возможность вздохнуть спокойно…
Конечно, это не навсегда, конечно, это только передышка. И новые бандиты уже наверняка собираются с силами — потому что передел собственности еще далеко не завершен. Но наступит день, предсказывают нам умные люди, и все войдет в приемлемые рамки, преступность займет свое место, ограничив сферу притязаний и проявлений, — так происходило во всех цивилизованных странах, так произойдет и у нас. Наверное, произойдет. Но когда? И еще вопрос: какими окажемся мы к этому радостному дню?
Несколько лет назад «ЛГ» рассказала о том, как ростовская мафия провожала в последний путь своего главаря. Это были не просто пышные похороны -это была откровенная демонстрация могущества тех, кто чувствовал себя истинными хозяевами города. Та статья называлась «Как они хоронили нас».
За минувший короткий период «они» добились на данном поприще огромных успехов. Но кто сейчас, право, удивится, увидев на улице подобные похороны? Кого смутят восседающие на почетных местах концертного зала криминальные авторитеты? Кто поразится, узнав, что в депутаты баллотируется «мокрушник»? И есть ли сегодня человек, продолжающий остро реагировать на металлическую дверь в его подъезде, на стальные решетки в окнах собственной квартиры?
Мы привыкли. Смирились. Почти сдались. Мы готовы были уже считать нормой нашей городской жизни постоянные сообщения о новых взрывах, о расстрелах, убийствах.
А тут вдруг наступило затишье. И оказалось, что можно жить и без всего этого. Что можно спокойно выйти в город, поднять голову и вспомнить: ты тут хозяин, а не «они».
И пусть это, повторяю еще раз, не навсегда. Но ведь когда к отдельному человеку — или к городу в целом — возвращается самоуважение, его уже трудно сломить.
Бригада М. Казымова вернула нам наше самоуважение. И этот моральный результат «уникальнейшего дела» я тоже прошу приобщить к важным его итогам.
Наталья Зенова, собственный корреспондент «ЛГ» по Уралу, Eкатеринбург.
***
фото: