На полях праздничных впечатлений
Самое главное о тех днях, когда столица праздновала 850-летний юбилей, вы наверняка знаете. Слышали по радио, читали в газетах, по телевизору смотрели.
Поскольку по чисто техническим причинам я не мог угнаться за центральными средствами массовой информации, попробую рассказать что-нибудь «нетленное».
Не стану на этот раз описывать встречу нашего губернатора и нашего мэра со скульптором Зурабом Церетели. Не буду взахлеб пересказывать содержание исторического действа о том, как Иван-дурак слез с печи и построил Москву. (Хотя я там был и искренне восхищался красочностью и хитроумностью постановки, великолепными «вставными» номерами, в которых были заняты Юрий Башмет со своим оркестром, восходящая звезда — пианист Eвгений Кисин, певцы Маквала Касрашвили, Никита Михалков; Муслим Магомаев, Иосиф Кобзон). Не стану вздыхать о том, что не попал на Воробьевы, бывшие Ленинские, горы — на шоу Мишеля Жарра. (Туда рвались, говорили в Москве, два миллиона молодых любителей зрелищ, шли пешком из центра, поскольку станции метро на этой линии были закрыты, сотни две даже попали — к Склифосовскому).
А вот расскажу о проблемах чисто журналистских. Их всего две: как попасть на мероприятие и как из него «выпасть».
Дело в том, что я уехал в Москву вместе с видеооператором телекомпании «Ладья» Алексеем Фатеевым. А в Москве нашей группе пришлось усыновить также и оператора Виктора Николаева из компании «Регион-Тюмень», который по ряду причин оказался без журналиста. Но беда не в том, что оказалось слишком много видеотехники.
Как мы узнали, некие московские телекомпании приобрели (либо заявили, что приобрели) эксклюзивные, то есть исключительные права на видеосъемку праздника. И предлагали всем воспользоваться их услугами — за 38 миллионов рублей. Всего. (Много или мало? Грубо — пять командировок в Москву для бригады из двух человек). Поэтому «неорганизованных» журналистов просто-напросто отсекали.
Так случилось, например, в московской мэрии, куда мы прибыли вместе с официальной делегацией от области. Первый милицейский кордон у дверей в мэрию в общей толпе удалось миновать. Зато на втором, на подходе к залу, где должен выступать Лужков, телеоператоров с их «Бетакамами» без труда опознали и попросили вернуться. Я со своей маленькой JVC уже прошел заставу, но, услышав шум, дернулся на помощь. Но был остановлен мэрской рукой. «Иди быстрей! — прошипел Степан Киричук, — а то и тебя вернут».
А за этим кордоном были устроены такие закуточки, где гостей праздника фотографировали для специальных пропусков. По спискам, конечно. Фотограф оказался либеральным, внял просьбе официальных тюменцев. Так у меня появилась глянцевая картонка с моим испуганным изображением (все-таки снимался в минуту сильного душевного волнения: командировка была под угрозой). И в дальнейшем, когда я воссоединился с родным и усыновленным операторами, мы действовали по схеме. Я прицеплял на грудь карточку и говорил: «Эти со мной».
Должен отметить, что известная во всем мире своей грубостью московская милиция в эти дни была на высоте. Вежливая, предупредительная, старалась помочь чем могла. Водитель тюменского представительства в столице Георгий Eвгеньевич даже сказал, мечтательно жмурясь: «А может, у них это привьется и они постепенно привыкнут?»
Кстати, знаете, чем юбилей Москвы отличался от Дня города в Тюмени? Он не звенел.
Даже когда на Красную и Манежную площади втиснулись сразу больше полумиллиона человек (мы от гостиницы «Россия» шли до манежа сорок минут), на брусчатке практически не осталось битого стекла. И дело не в сознательности москвичей. Московский класс тоже заливает жажду не квасом, это еще Маяковский когда-то отметил. Это мэр Лужков распорядился: все напитки продавать только в пластиковой таре.
Где-то возле ворот Александровского сада я услышал звяканье под ногами. И тут же какой-то подполковник милиции нагнулся и поднял осколок бутылки с острыми краями. И спрятал в карман…
Фокус «эти со мной» не удался, когда мы прибыли на открытие памятника Петру Первому. На теплоход «Валерий Брюсов», с которого Лужков стал говорить речь, меня пустили одного. И мне было очень жаль глядеть, как ходят внизу целых два оператора, а я снимаю Лужкова, адмиралов и генералов, Элину Быстрицкую, Андрея Вознесенского и Андрея Дементьева…
О том, что делали в Москве представители художественной и торгово-общепитовской организаций, я расскажу в другой раз. Отмечу лишь, что как мы тут ловимся на черкизовскую и царицынскую колбасу, так москвичи и в Манеже, и на ВДНХ «клевали» на заводоуковские колбаски, на блины с нельмой, на сибирскую выпечку, на капусту, крашенную по-тобольски, на клюкву и тобольскую же медовуху. Пишу об этом не с чужих слов. Сам видел. И не только видел…
У Хемингуэя сказано о Париже: «Праздник, который всегда с тобой». Праздник Москвы сегодня со мной. Не было зависти к чистым улицам, к великолепию звездных выступлений, к добрым улыбкам. Не было и не могло быть. Потому что Москва не одним только москвичам принадлежит. Она все-таки наша, общая. Что бы там ни говорили певцы региональных достоинств, апологеты провинциального превосходства.